Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа - [11]

Иван отставил в сторону рюкзак и далеко не так легко, как Дульсинея, поднялся на ноги. Ну, оно и понятно - он упал на жесткую землю, а она - на него. Иван совершенно точно мягче, чем гравий обочины. Привычным движением закинул рюкзак на спину и двинулся к машине, прихрамывая. Он проехал несколько тысяч километров автостопом без какого-либо ущерба для здоровья. А теперь, уже практически на подступах к Москве, его завалила девица в красных лаковых туфлях.

А когда он все-таки доковылял до машины, она послал его в нокдаун еще раз. Ноги у нее все-таки охрененные. И что бы ему не подойти на полминуты позже? А так застал процесс стаскивания чулок в самый пикантный момент.

- Надеюсь, ты снимаешь их, чтобы перевязать мои боевые раны? - Иван устроился на сиденье, стараясь не смотреть на ее голые колени.

- Чтобы удушить, - буркнула в ответ Дуня. - Смерть от чулка, что может быть слаще для автостопщика-дембеля?

- Двадцать ден? - навскидку прикинул он. - Не удушишь. Надо как минимум сорок, - Иван вдруг поймал себя на том, что начал улыбаться. А потом все-таки скосил взгляд на ее голые колени и спросил неожиданно: - Ты не ударилась, Дульсинея?

- Да вроде нет... - немного растерянно ответила она. - Чулки только жалко. - Затем вздохнула, будто решаясь. - Хорошо, я довезу тебя до Москвы. Но потом ты мне точно отдашь права?

- Слово Дон Кихота! - торжественно пообещал Иван.

Дуня кивнула, и спустя несколько секунд красная «ауди» тронулась с места и выехала на трассу. Машина катила неторопливо, а девушка за рулем так же неторопливо прихлебывала холодный кофе. Пила кофе и молчала. Молчал и Иван.

Отнюдь не из-за той самой пресловутой коробочки из детской считалки, которой Дульсинея его еще раньше стращала. Просто надо было подумать. О целом ряде вещей. Например, о том, зачем он уперся с ее правами. Зачем не отдал ей их сразу, когда увидел, что они вместе с упаковкой тампонов выпали из ее раздражено брошенной сумочки. Средство женской гигиены он на место вернул. А права зачем-то сунул в карман. А потом устроил этот спектакль с шантажом. Зачем? Ведь Евдокия была права - на заправке куча машин, и он мог выбрать. Да и негласные правила автостопа предусматривали, что ехать надо, пока по пути. А потом менять авто. Им с Дуней стало не по пути, и она явно дала это понять. Но Иван какого-то беса уперся. И вместо того, чтоб отдать права и найти другую машину, добился того, что последние сотни километров до Москвы он поедет с Евдокией Лопухиной на красной «Audi TT».

А почему, собственно, и нет? Все равно задуманное несколько месяцев назад путешествие подходило к финалу. И он, говоря откровенно, несколько подзатрахался. И уже хотелось немного комфорта и стабильности. Иван решился на этот проект три месяца назад. Тогда тухло стало как-то. Для людей его профессии словосочетание «творческий кризис» объясняет любую х*рню в поведении. Но Иван точно знал - никакой не кризис это. Просто тухло. Ребята из «GEO» звали снова в Кению - им понравилось сотрудничество с Иваном во время предыдущей поездки. Но даже в волшебную и первобытную Кению не хотелось. Потому что тухло было внутри.

А потом с Иваном случился типичный инсайт. Три волшебных слова: Москва-Автостоп-Владивосток. Кто-то над его идеей поржал, включая двух его лучших друзей еще со школьной скамьи - Тина Тихого и Росю Ракитянского. Да сколько угодно они могли смеяться, а пара серьезных изданий заинтересовались. Да и у самого Ивана загорелось и засвербило в одном месте. Он всегда был легкий на подъем, сорваться с места - раз плюнуть. И вот Иван уже с рюкзаком за плечами голосует на выезде с МКАДа. Это произошло три месяца назад. А теперь он возвращается назад. Домой. Точнее, не совсем домой, а...Его размышления прервала мелодия.We don't need no educationWe don't need no thought controlNo dark sarcasm in the classroomTeachers leave them kids aloneИван вздохнул и полез за телефоном. Он и так проигнорировал три последних звонка от матери.

- Здравствуй, мам.

А дальше надо было отвечать как можно короче и лаконичнее.

- Нормально. Только что выехали из Пензенской области. Да, поел. У меня все нормально с голосом. Нет, я не простыл. Да, все в порядке. Не знаю. Постараюсь. Конечно, обязательно. Да, учту, - и, почувствовав, что в череде нотаций и вопросов образовалась брешь, спросил: - Как ба? - И дальше по тому же сценарию. - Хорошо. Но ты, если что, держи меня в курсе. Ну, конечно, я приеду. Как только смогу. Разумеется. Да, я понял, - прикрыл рукой микрофон, еще раз вздохнул, поскреб щетину и прижал телефон плечом к уху. Брешь быстро затянулась. Разговор тоже затягивался.

Когда диалог завершился, телефон был уже горячим. Иван зажал его в ладони и повернул голову влево. Чтобы заметить, как по лицу девушки скользнула тень ехидной улыбки. Смейся, Дульсинея. Имеешь полное право.

А вот, кстати, о Дульсинее. Первоначальное впечатление треснуло по всем швам. По крайней мере, в него теперь совершенно не укладывались ни ее слова о хитроумном идальго, ни возмутительная выходка с подлой подножкой, ни импровизация на тему поставленного на счетчик брата. Да и «ауди» на механике сюда тоже не вписывалась, говоря откровенно. Вот чулки вписывались отлично. Но она их сняла, бесстыдница!Снова зазвонил телефон - теперь уже у «бесстыдницы». Давай, бери трубку, Дульсинея. Моя очередь ехидно улыбаться.