Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа - [13]
- Промеж нами в данном случае коробка переключения скоростей... Иван. До Шацка еще пилить и пилить. Думаю, что приедем по темному. Поэтому вопрос ТВОЕГО устройства на ночь остается открытым. Есть время подумать.
- Спасибо за заботу! - пассажир демонстративно прижал руки к груди. - Не пропаду как-нибудь. На ТВОИ зарезервированные царем Ильей палаты претендовать не буду. К тому же... мало ли... после твоего нападения... Я боюсь с тобой спать в одной комнате.
- Вообще, подслушивать чужие телефонные разговоры нехорошо. Это раз. Я не говорила ТЕБЕ о том, кто резервировал номер. Это два. А в-третьих, сарказм не к лицу тем, кто величает себя Дон Кихотом. И действительно считаю, что надо подумать о месте, где провести ночь. Я не знаю этого города и ничего порекомендовать не могу.
- Полагаю, что в этой гостинице найдется свободный номер для бедного несчастного меня. Я вполне в состоянии себе снять номер в гостинице, что бы ты там обо мне не думала.
Ого! Кажется, она задела мужскую гордость. Кажется, она у него есть.
- Отлично. Вопрос закрыт, - ровным тоном ответила Дуняша и сделала радио громче.
До Шацка путь прошел в полном молчании, что, видимо, устраивало не только ее. Потом стали искать гостиницу. Пришлось несколько раз останавливать Коко и интересоваться у прохожих, как проехать к нужной улице. В темном городе это было сделать не так-то просто, но автостопщик показал чудеса общения с незнакомыми людьми в незнакомых местах и более того, полностью взял эту функцию на себя, не позволяя Дуняше вступать в разговор «с неизвестными мужчинами». Надо же, какой заботливый! А он, стало полагать - известный. Ну- ну...Гостиница оказалась маленькой, если не сказать - крошечной. Как выяснилось - всего десять номеров. Пять на втором и пять на третьем этажах. Совсем домашняя. И очень уютная.
-Как хорошо, что вы забронировали номер заранее, - проговорила женщина за стойкой регистрации, вводя Дуняшины паспортные данные в компьютер. - Успели взять последний свободный номер. Держите, - она возвратила паспорт. - Ресторан направо. Там можно будет поужинать. Там же и завтраки, с семи утра до половины одиннадцатого. Я провожу в номер, как только закончу с регистрацией. Ваш паспорт, молодой человек.
- Боюсь, вы неправильно поняли, - решила прояснить ситуацию Дуня. - Мы не вместе. Нам нужны разные номера. Но раз у вас все занято, думаю, «молодой человек» найдет себе другую гостиницу.
- Не обращайте внимания, - сладко улыбаясь женщине, проговорил за спиной автостопщик. - Мы просто поссорились по дороге. Все нормально. А у вас отличная гостиница. Давайте ключ и скажите, нам первый этаж или второй? Там направо или налево?Естественно, та заулыбалась, понимающе кивнула головой и вбила его данные в компьютер!«Слабо наступить каблуком на кроссовку?» - поинтересовался внутренний голос. Проверить это не удалось, потому что ключ вдруг оказался в руке Ивана, женщина вышла из-за стойки и направилась к лестнице, он за ней, а Дуня... Дуне пришлось их практически догонять!
- И что все это значит? - задала она вопрос, как только осталась наедине с негаданной радостью этого дня.
- Что-что... у меня в кровь разбито колено, мне надо промыть и обработать рану! А вдруг заражение крови случится? - ответила радость. - А потом я, так и быть, избавлю тебя от своего общества. Может, смогу выпросить какую-нибудь каморку со швабрами на одну ночь. Деньги творят чудеса.
- От чего заражение крови? От падения на дорогу? Ты никогда в детстве коленок не разбивал? Теперь понимаю, почему стал автостопщиком. Видимо, сказывается тяжелое детство, - вздохнула Дуняша, открыв сумку и вынув оттуда пластырь. - Держи. Ванная, видимо, там, - махнула рукой в сторону двери. - Даю десять минут. И ты покидаешь номер.
Он молча кивнул головой и занял ванную на полчаса! Просто непередаваемая наглость! Дуня сидела в маленьком креслице, слушала шум воды, думала про то, что этот... не очень хороший человек наверняка использует чистые ее, между прочим, полотенца и ждала. Пока ждала - отзвонилась Илюше и маме, сказала, что все в порядке.
Наконец появился он - бог и царь автостопа, с мокрой торчком бородой и... топлесс, демонстрируя красивое подтянутое тело, а также татуировку на полплеча. Хотел лишить дара речи? Удалось.
Вот только не хватало остаться наедине с малознакомым полуголым мужиком с наколкой, который расхаживает по номеру, как по собственному дому. Дуня сидела и хлопала глазами, хотя очень хотела подбежать к двери, распахнуть ее широко и громко провозгласить: «Вон!»- Я не тронул приготовленное для тебя полотенце, поэтому так посохну. Надо же было смыть с себя пот и кровь, которые мне принесло знакомство с тобой, Дульсинея. Много крови, много песен для прелестных льется дам... - вдруг запел серенаду и ни разу не сфальшивил (!), а затем перешел на обычный разговор. - Слушай, мне в голову пришла отличная идея! - он бесцеремонно уселся на кровать. - Не нравится мне этот Шацк. Подозрительный какой-то городишко. Тревожно мне за сохранность твоей машины. Угнать, конечно, не угонят. А вот стекло разбить, покрышки порезать... В общем, я готов покараулить твою колесницу, Дульсинея. Безвозмездно. То есть даром.
Город. Улицы, машины, люди, дома. Поздний вечер, окна. И за ними — снова люди. Нас интересуют некоторые из них. Какова вероятность, что прагматичная, лишенная иллюзий женщина за тридцать закрутит роман с убежденным холостяком и циником? Небольшая, но есть. А сколько шансов на то, что этот роман перерастет в настоящее чувство? Ноль? А вот и нет. Ноль целых, одна тысячная. Как раз на таких цифрах мы и специализируемся. Расскажем, покажем, докажем.
Хроники двух семей отдельными кадрами, зарисовками, событиями. Тобольцевы и Королёвы. Как они жили, любили, растили детей? И как случилось то, чего никто из них не планировал и не ожидал? Эта книга для тех, кто читал романы «Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа», «Времена года» и не хочет расставаться с полюбившимися героями.
Что может произойти, если вдруг случайно услышишь на улице скрипку? Возможно, поймешь, как пережить болезненную потерю. Осознаешь, с чего начать жизнь заново. Поверишь в чудо. Встретишь любовь. От тишины до музыки. От лета до весны. От Июля до Мая. Он. Она. Скрипка.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.