Другой Зорге. История Исии Ханако - [75]
После прочтения этого отрывка сердце Ханако наполнилось радостью. Каваи Тэйкити не солгал: ее имя всплывало в столичном полицейском управлении во время следствия, но ее прикрыл Зорге, не допустив вовлечения в судебный процесс. Вспомнила Ханако и как Рихард включал и выключал фонарь над входом: вот, оказывается, для чего это делалось… Она даже помнила, как однажды ночью, возвращаясь из туалета, выключила эту лампочку, потянув за шнурок у поворота на лестницу. Но едва Ханако добралась тогда до кровати, как Зорге вскочил, спустился вниз и снова зажег свет. Она тогда так и не спросила его зачем…
15 июля в Токио произошло важное событие, с которого начался перелом во внутриполитической ситуации в стране. На станции Митака линии Тюо потерял управление поезд. Произошло крушение состава, да к тому же локомотив врезался в стоявшие поблизости дома. Неудивительно, что было много пострадавших и погибших. Но «Инцидент в Митака» стал не только огромной и внезапной технической катастрофой. По мере продвижения расследования дело стало обретать ярко выраженный политический характер. Все активнее распространялись слухи о причастности к аварии коммунистов, готовивших якобы целую сеть диверсий на железных дорогах. Средства массовой информации не стеснялись открыто выражать недоверие КПЯ и обвинять ее во всех смертных грехах. Рейтинг ее представителей и в народе начал стремительно падать, а это могло сказаться и на ситуации с эксгумацией останков Зорге, которая за прошедшие полгода не улучшилась ни на йоту.
Все это время Ханако была занята исключительно редактурой книги, но и мелких, однако важных дел меньше не становилось. В августе она написала письмо редактору с просьбой выплатить до конца ее авторский гонорар и вернуть фото Зорге. Ответа она не получила. В конце месяца Ханако приехала в издательство лично, но редактора не застала. Чтобы не возвращаться с пустыми руками, она отправилась к адвокату Асанума и еще раз попросила его съездить в тюрьму. Но он сказался очень занятым.
Ханако отправила еще несколько писем редактору и, не получив ни одного ответа, в начале сентября приехала уже не в издательство, а нагрянула прямо к нему домой. Тут ей снова не повезло: хозяин еще не вернулся из типографии.
Прошел сентябрь, но ни денег, ни фотографии, ни продвижения в общении с администрацией тюрьмы Косугэ он не принес. Фотографий Зорге у Ханако имелось две. Одна, которую он особенно любил, в профиль, с опущенным взглядом. Вторая — анфас. Ее-то Ханако и отдала редактору. Это была слишком дорогая для нее реликвия, чтобы просто так забыть о ней и оставить в редакции. Что ж, поскольку все способы встретиться и вернуть фотоснимок оказались исчерпаны, теперь она отправилась к владельцу издательства, которого видела до этого пару раз. И как раз у него она и застала неуловимого редактора. В присутствии хозяина он клятвенно заверил Ханако, что вернет фото на следующий день, но, конечно, снова обманул. Ханако уже не знала, что и думать. На нервной почве у нее начались головные боли, пропал аппетит и, чтобы отвлечься на решение другой проблемы, 14 октября она отправилась к адвокату. Тот заявил, что на следующий день уезжает в путешествие в префектуру Ямагути, но по возвращении, то есть 23-го числа, сразу же посетит тюрьму, встретится с начальником и немедля свяжется с Ханако. Женщина умоляла его на этот раз обязательно выполнить просьбу, он обещал, и она, окончательно обессиленная, вернулась домой.
Рано утром 17 октября она встала и сразу направилась к издателю — он жил неподалеку. Несмотря на ранний час, дома его не оказалось, но пока Ханако разговаривала с его женой, к ним наведался служащий из типографии. Он о чем-то поговорил с хозяйкой, и жена издателя вкратце рассказала ему о ситуации с фото Зорге. Служащий очень удивился, потому что, по его словам, уже давно вернул снимок, но не редактору, а самому издателю. Похоже, что фотографию попросту потеряли, а оба ответственных лица — издатель и его редактор водили Ханако за нос, кормя обещаниями и перекладывая вину друг на друга.
На следующий день редактор, очевидно узнавший о встрече в доме издателя, впервые ответил Ханако на ее письмо, но ничего нового не сообщил, пообещав лишь, что постарается разобраться с ситуацией к середине следующей недели. Ханако плакала, топала ногами от гнева и досады, но снова вынуждена была дожидаться возвращения адвоката в Токио 23 октября и вестей от него и результатов «разбирательства» редактора.
За все шесть лет жизни с Зорге у нее не было такого опыта ожидания. Обычно ждал Зорге, но и Ханако никогда не опаздывала и не знала, что такое не сдержать данное слово. В отношениях с Зорге это вообще было само собой разумеющимся. Он сам был строг и пунктуален, когда речь шла о работе, и за шесть лет жизни с ним Ханако незаметно прониклась его отношением к делу, хотя и за ней раньше не замечалось нарушения данных обещаний. Поэтому происходящее с ней теперь казалось уже не просто странным, а каким-то нереальным, фантастическим сюжетом.
И снова Ханако отправила письмо издателю, сходила к нему домой, и опять все закончилось бессмысленными разговорами между типографией и издателем. Прошло 23-е число, Асанума молчал, и Ханако теперь уже письмом предупредила его, что 5 ноября придет к нему за обещанным ответом.
