Другой Зорге. История Исии Ханако - [77]
Ханако не думала об этом как-то специально, но само собой подразумевалось, что кремировать останки Рихарда она не будет. Однако если так требует закон… Что ж, для начала в любом случае надо найти место для новой могилы. Смотритель взялся показать один свободный участок прямо на этом кладбище, но место оказалось очень маленьким, размером примерно с одно татами, и располагалось прямо позади могильной плиты, обращенной к широкой дорожке.
К тому же этот участок не был новым. Бывший его владелец переехал в другое место, поэтому землю перекупали. Цена — 15 тысяч иен — показалась Ханако запредельной. Был, правда, один плюс. Поскольку это то же самое кладбище, где сейчас лежал Зорге, а смотритель занял сторону Ханако во всей этой истории, то останки можно тайком перезахоронить прямо так, без кремации. Этот серьезный довод заставил женщину задуматься.
Пообещав служащему вернуться 11 ноября, она вышла с территории, замедлив шаг у квадратного камня и внутренне прокричав: «Еще немного. Подожди, подожди!»
На следующий же день, почувствовав приток сил и энергии, Ханако направилась в издательство с твердой решимостью потребовать гонорар в 30 тысяч иен за авторскую рукопись, который ей так и не заплатили. Встретившись с сотрудником финансового отдела, она сказала ему, что покупает участок на кладбище, поэтому ей срочно нужны деньги. Ответ ошеломил Ханако: ей предложили отказаться от гонорара вообще. Взяв себя в руки, она продолжала настаивать и требовать если не 30, то хотя бы 15 тысяч иен. Финансисту пришлось согласиться, и он пообещал ей выплатить если не все, то часть требуемой суммы уже в следующем месяце.
Впервые за долгие годы вернувшись домой с победой, в радостном замешательстве Ханако принялась раздумывать над вариантом захоронения на кладбище Дзосигая. Ей все больше казалось, что место для могилы слишком тесное, а расположение очень неудобное. Она вспомнила, что неподалеку от ее дома раскинулось огромное общественное кладбище Тама, куда она однажды, по японской традиции, даже ездила гулять. Все сходилось: кладбище довольно близко к дому, оно не так переполнено, как центральные токийские, включая Дзосигая, а значит, и стоимость погребения там должна оказаться пониже. Решено: надо хотя бы посмотреть.
Утром исполненная решимости Ханако немедленно отправилась на кладбище Тама. Она не знала, где находится контора по продаже могильных участков, и зашла спросить об этом в находящуюся недалеко от станции мастерскую каменотесов. Выяснилось, что они не только делают памятники, но и оказывают услуги по приобретению участков. Молодой высокий каменщик лет двадцати шести-двадцати семи вызвался проводить женщину и показать свободные места. Два-три участка в отдаленной от входа части кладбища, указанные им, были большими, но все стоили дороже 20 тысяч иен.
Этого Ханако никак не ожидала и спросила места подешевле. Такие оказались в новой части кладбища, называвшейся Ниманбэй и представлявшей собой залитый светом луг, окруженный высокими деревьями. Место под могилу площадью около 12 квадратных метров продавалось там всего за пять тысяч иен. Надо было только забронировать его заранее. Ханако понравился участок, обращенный к дорожке, ведущей к центральному «перекрестку». Выбрав его, Миякэ в сопровождении каменщика вернулась в мастерскую. Парень полностью взял на себя функции посредника и пообещал тут же уточнить, действительно ли при перезахоронении требуется обязательная кремация. Зайдя в контору местного смотрителя, они получили ожидаемый ответ: да, обязательно. Видя решимость женщины сделать все необходимое и чувствуя к ней симпатию, каменотес вызвался лично съездить на кладбище Дзосигая и помочь заранее выяснить все сложные моменты, которые могут возникнуть в связи с этой непростой ситуацией.
На следующий день они встретились на станции Китидзёдзи и уже вместе отправились разбираться с проблемами. Ханако показала каменщику место захоронения Зорге, они пришли в контору, и Миякэ сообщила смотрителю, что решила купить участок на кладбище Тама. Молодой человек, как и обещал, обсудил со смотрителем все возможные формальности, касающиеся перезахоронения, и в итоге они попросили пожилого служителя предоставить рабочих на 14 ноября. Но на обратном пути молодой человек вдруг сообразил, что в день эксгумации кремацию не проводят. Нужно выждать еще хотя бы один день, но хорошо бы выяснить это прямо в крематории. Миякэ и каменотес зашли в крематорий в районе Симоотиаи, располагавшийся как раз по пути, и узнали, что, по совпадению, именно 14 ноября он не работает. Посоветовавшись, Миякэ и молодой рабочий решили сдвинуть дату эксгумации на 16 ноября, о чем одновременно и успокоенная, и до крайности взволнованная Ханако сообщила в контору смотрителя кладбища Дзосигая уже из дома.
Эксгумация
16 ноября 1949 года Миякэ Ханако проснулась, дрожа от волнения и, приведя себя в порядок, поспешила к станции Китидзёдзи. Там она встретилась с молодым каменотесом из Тама и последовала его совету. Поскольку могильщикам предстояла далеко не самая приятная работа, правильно было бы не только заплатить им обещанный гонорар, но и купить выпить. Ханако взяла в магазине перед станцией бутылку рисовой водки — сётю объемом 720 миллилитров и передала ее парню. В половине десятого утра они были в конторке смотрителя кладбища Дзосигая.
«Лицо» Японии хорошо знакомо всем: суши и сашими, гейши и самураи, сакура и Фудзи, «Тойота» и «Панасоник». Что скрывается на «Обратной стороне Японии», знают только специалисты. Политические скандалы и мир японских туалетов, причины популярности аниме и тайны мафии-якудза, японские свадьбы и надежды русских жен японских мужей, особенности японской географии и японского «боления» в футболе – стали основными темами книги журналиста и японоведа Александра Куланова.Второе издание «Обратной стороны Японии» пополнилось «Афтершоком» – запретными откровениями о японском менеджменте, необычными сравнениями русских и японцев и размышлениями о причинах аварии на атомной станции «Фукусима-1» – всем тем, о чем в Японии не принято говорить, но без чего представление об этой стране будет ложным.
За какие-нибудь четверть века Россия превратилась из страны, где воинские искусства Востока были под строжайшим запретом, в великую державу боевых единоборств, которые практикуют ныне около пяти миллионов человек, объединенные в десятки федераций, что позволяет говорить о самом массовом российском виде спорта. Но в том-то и дело, что японские будо — комплекс традиционных единоборств — никогда не были спортом! Чем они являлись в действительности на протяжении столетий? Что представляет собой личность современного Мастера и Наставника? В чем состоит преемственность канонов будо? Кому дано стать в XXI веке хранителем истинных традиций древних воинских искусств? И, наконец, кто же в Японии имеет право оценивать настоящих мастеров? Ответы на все эти вопросы мы найдем в книге А.
Первый советский военный нелегал в Токио и мастер боевых искусств Василий Ощепков позволял жене флиртовать с японскими офицерами, потому что знал, что с таким местом жительства, как у него, других шансов получить нужную информацию нет. Показания, данные на суде великим разведчиком Рихардом Зорге, журналисты назвали «путеводителем по ресторанам Токио», но карта удивительных перемещений «Рамзая» и членов его группы до сих пор хранит массу секретов. Воспитанный в Токио наставником наследного принца настоящий советский ниндзя Роман Ким написал о повседневной жизни японских разведчиков в Токио так, что невозможно поверить, что он не был одним из них и не собирался вскрыть себе живот перед императорским дворцом.Гении шпионских мест Токио: Ощепков, Зорге, Ким.
Ее звали Люся Ревзина, Ольга Голубовская, Елена Феррари. Еще имелись оперативные псевдонимы — «Люси», «Ольга», «Ирэн», были, вероятно, и другие. Мы знаем о ней далеко не всё, но и то, что установлено, заставляет задуматься. О том, например, какое отношение имела эта эффектная женщина с библейскими глазами к потоплению в 1921 году яхты генерала Врангеля «Лукулл», с легкостью приписанному на ее счет журналистами. И о ее роли в вербовке агентов для группы Рихарда Зорге в Токио. И о том, кем же она была на самом деле: террористкой, которую арестовывала ЧК еще в 1919-м, «преданным делу партии» агентом разведки или одной из последних поэтесс Серебряного века, дружившей с Горьким? Разочаровалась ли она в своем творчестве или принесла талант в жертву оперативной работе? И, возможно, главное: надо ли искать в ее судьбе подтверждения расхожей фразы «совпадений не бывает» или списать все несчастья на волю злого рока, без подозрений на заговор?..
Один из самых успешных советских писателей 1950–1960-х годов Роман Ким очень хотел, чтобы в нашей литературе появился герой, способный противостоять знаменитому Джеймсу Бонду. Несмотря на более чем миллионный тираж собственных детективов, он не смог выполнить эту задачу, зато успел поведать о своей жизни младшему коллеге — Юлиану Семенову, который описал приключения Кима и его напарника — Максима Исаева в романе «Пароль не нужен». Так Ким подарил нам Штирлица, но сам ушел в тень, во мрак, как думалось, навсегда.
Автор начинал писать эту книгу как исследование, посвященное судьбам репрессированных японоведов (из девяти главных героев книги семь - японисты). Но когда стали известны новые материалы об этих людях, оказалось, что все они без исключения были связаны с российскими или советскими спецслужбами. Кто-то, как Ощепков или Ким, были штатными сотрудниками разведки или контрразведки, кто-то — как Незнайко или Юркевич — были агентами, секретными сотрудниками. Поэтому, когда в ходе работы автору стала известна рукопись их современника, «японского разведчика русского происхождения» — Игоря Ковальчук-Коваля, сразу стало понятно, что рассказ о нем тоже необходимо включить в книгу: ведь это взгляд на те же самые события, тот же исторический фон, но с другой стороны, с изнанки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.