Другой Зорге. История Исии Ханако - [117]
Черный камень Исии Ханако
Маленькая японка с очень слабым здоровьем, хронически больными легкими, пережившая операцию по поводу туберкулеза, пережила и большинство своих знакомых, друзей, единомышленников, занимавшихся восстановлением памяти Рихарда Зорге, и членов его разведывательной группы. Исии Ханако умерла от воспаления легких 1 июля (по другим данным — 4-го) 2000 года в возрасте восьмидесяти девяти лет. В 1991 году она еще участвовала в митинге по случаю пятидесятилетия ареста Зорге, до самой смерти принимала журналистов, которых, впрочем, с годами становилось все меньше. Постоянно приходили к ней только гости из советского, а затем — российского посольства. Распоряжением советского правительства Исии Ханако была установлена небольшая, по японским меркам, пенсия как вдове погибшего военнослужащего. В последние годы она получала около 100 тысяч иен ежемесячно, то есть около тысячи долларов.
Советское государство взяло на себя и бремя расходов по переустройству могилы Зорге. 24 апреля 1966 года серый гранитный камень с надписью «Рихард Зорге» на японском и немецком языках был заменен на композицию из двух частей. Вниз лег большой красивый базальтовый валун, куда была перенесена эта надпись, а сверху на него установили черный обелиск, на котором уже по-русски написано:
«ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА РИХАРД ЗОРГЕ»,
добавлено изображение награды — Золотой Звезды Героя и лавровой ветви. Тогда же в склеп был помещен прах Мияги Ётоку — окинавского художника и коммуниста, одного из основной пятерки советской разведгруппы, погибшего во время следствия.
После смерти Ханако ниже появилось написанное по-японски и ее имя, а перед монументом был установлен небольшой черный камень с ее именем — само собой разумеется, что она завещала похоронить свой прах в склепе с человеком, который не только повлиял на судьбы мира в ХХ веке, но и в корне изменил судьбу провинциальной японской девушки из городка Курасики, не имевшей ни обдуманной цели в жизни, ни, может быть, особых талантов, кроме одного — умения любить и быть преданной любимому человеку до последнего вздоха. Говорят, кремировали ее с золотым кольцом на пальце — тем самым, что сделали ей из переплавленных золотых коронок Зорге. Еще раз переплавленные в огненной печи крематория, они вернулись к своему владельцу.
Владельцем же захоронения и Зорге, и Ханако первое время оставалась ее наследница, племянница, благодаря которой женщина смогла пережить самые тяжелые времена — попросту выжить. Затем могила перешла в собственность наследниц племянницы, а в тяжелом, пандемийном 2020 году захоронение стало собственностью Российского государства. Надо сказать, что все эти годы Россия не забывала о Зорге, а когда в 1990-е годы в какой-то момент за могилой перестали ухаживать представители российского посольства, им немедленно напомнили об этом члены японского Общества изучения «Дела Одзаки — Зорге». Увы, и оно прекратило свое существование в 2020 году по причине крайне преклонного возраста большинства своих членов.
Могилы Зорге, Мияги и Исии Ханако стали теперь нашей общей заботой. Возьмемся ли мы за сохранение их памяти за пределами токийского кладбища Тама? В одном из своих последних интервью, данных российскому журналисту незадолго до смерти, Ханако сказала:
«…в России меня никто не знает. Меня, правда, поддерживают материально — ваше посольство платит пенсию. Но в целом меня игнорируют. Денег мне не нужно. Я все время жила своим трудом. Но до сих пор не могу понять, почему у вас на меня никто не обращает внимания…
Когда спустя девятнадцать лет после войны о Зорге узнал весь мир, то Москве понадобилось сотворить из него героя. Поэтому из Максимовой сделали его жену, а обо мне просто-напросто забыли. Я трижды была в СССР, но со мной никто так и не встретился из руководства, хотя вдову Бранко Вукелича даже принимал Микоян и вручил награду. В 1964 году, уже после признания Зорге, у меня был корреспондент “Известий”, обещавший, что мои воспоминания будут опубликованы в СССР. Однако вышедшая в Японии моя книга “Рихард Зорге — человек” и поныне не опубликована в России».
Публикуя сегодня эту книгу, в основе которой в значительной степени — воспоминания Исии Ханако, авторы пытаются, в силу своих скромных сил и возможностей, устранить несправедливость, выполнить желание Исии Ханако и дать возможность русскоязычным читателям по-новому взглянуть на образ удивительного человека и настоящего героя — Рихарда Зорге.
Приложение 1
Зорге в тюрьме
Рассказ, записанный со слов адвоката Асанума редактором Такасэ Такэмити
…Сравнивая себя с Зорге, Хоригава-сан[102] прямо сказал мне: «Я должен признать, что Зорге был более образованным человеком». А когда я вспоминаю себя в те годы, мне и вовсе становится стыдно. В особенности это касается начального этапа — этих двух лет[103], когда нельзя сказать, что ничего не приходило мне на ум, но… Конечно, нет сомнения, что Зорге был необычайно образованным человеком, но, наверное, у меня самого еще будет возможность поупражняться в аскетизме…
Одзаки Хоцуми пишет об этом из тюрьмы в письмах, адресованных его семье. Вероятно, Одзаки, сидящему в одиночной камере и за исключением дня вынесения приговора ни разу не встречавшемуся с Зорге, адвокат Хоригава и причастные к ведению дела сотрудники тюрьмы Сугамо при каждом удобном случае рассказывали о восхищении, которое они чувствовали по отношению к Зорге. Даже в заключении Зорге оставался спокойным, обходительным и великодушным. Свободно жонглирующий пятью языками — немецким, английским, русским, французским и китайским
«Лицо» Японии хорошо знакомо всем: суши и сашими, гейши и самураи, сакура и Фудзи, «Тойота» и «Панасоник». Что скрывается на «Обратной стороне Японии», знают только специалисты. Политические скандалы и мир японских туалетов, причины популярности аниме и тайны мафии-якудза, японские свадьбы и надежды русских жен японских мужей, особенности японской географии и японского «боления» в футболе – стали основными темами книги журналиста и японоведа Александра Куланова.Второе издание «Обратной стороны Японии» пополнилось «Афтершоком» – запретными откровениями о японском менеджменте, необычными сравнениями русских и японцев и размышлениями о причинах аварии на атомной станции «Фукусима-1» – всем тем, о чем в Японии не принято говорить, но без чего представление об этой стране будет ложным.
За какие-нибудь четверть века Россия превратилась из страны, где воинские искусства Востока были под строжайшим запретом, в великую державу боевых единоборств, которые практикуют ныне около пяти миллионов человек, объединенные в десятки федераций, что позволяет говорить о самом массовом российском виде спорта. Но в том-то и дело, что японские будо — комплекс традиционных единоборств — никогда не были спортом! Чем они являлись в действительности на протяжении столетий? Что представляет собой личность современного Мастера и Наставника? В чем состоит преемственность канонов будо? Кому дано стать в XXI веке хранителем истинных традиций древних воинских искусств? И, наконец, кто же в Японии имеет право оценивать настоящих мастеров? Ответы на все эти вопросы мы найдем в книге А.
Первый советский военный нелегал в Токио и мастер боевых искусств Василий Ощепков позволял жене флиртовать с японскими офицерами, потому что знал, что с таким местом жительства, как у него, других шансов получить нужную информацию нет. Показания, данные на суде великим разведчиком Рихардом Зорге, журналисты назвали «путеводителем по ресторанам Токио», но карта удивительных перемещений «Рамзая» и членов его группы до сих пор хранит массу секретов. Воспитанный в Токио наставником наследного принца настоящий советский ниндзя Роман Ким написал о повседневной жизни японских разведчиков в Токио так, что невозможно поверить, что он не был одним из них и не собирался вскрыть себе живот перед императорским дворцом.Гении шпионских мест Токио: Ощепков, Зорге, Ким.
Ее звали Люся Ревзина, Ольга Голубовская, Елена Феррари. Еще имелись оперативные псевдонимы — «Люси», «Ольга», «Ирэн», были, вероятно, и другие. Мы знаем о ней далеко не всё, но и то, что установлено, заставляет задуматься. О том, например, какое отношение имела эта эффектная женщина с библейскими глазами к потоплению в 1921 году яхты генерала Врангеля «Лукулл», с легкостью приписанному на ее счет журналистами. И о ее роли в вербовке агентов для группы Рихарда Зорге в Токио. И о том, кем же она была на самом деле: террористкой, которую арестовывала ЧК еще в 1919-м, «преданным делу партии» агентом разведки или одной из последних поэтесс Серебряного века, дружившей с Горьким? Разочаровалась ли она в своем творчестве или принесла талант в жертву оперативной работе? И, возможно, главное: надо ли искать в ее судьбе подтверждения расхожей фразы «совпадений не бывает» или списать все несчастья на волю злого рока, без подозрений на заговор?..
Автор начинал писать эту книгу как исследование, посвященное судьбам репрессированных японоведов (из девяти главных героев книги семь - японисты). Но когда стали известны новые материалы об этих людях, оказалось, что все они без исключения были связаны с российскими или советскими спецслужбами. Кто-то, как Ощепков или Ким, были штатными сотрудниками разведки или контрразведки, кто-то — как Незнайко или Юркевич — были агентами, секретными сотрудниками. Поэтому, когда в ходе работы автору стала известна рукопись их современника, «японского разведчика русского происхождения» — Игоря Ковальчук-Коваля, сразу стало понятно, что рассказ о нем тоже необходимо включить в книгу: ведь это взгляд на те же самые события, тот же исторический фон, но с другой стороны, с изнанки.
Один из самых успешных советских писателей 1950–1960-х годов Роман Ким очень хотел, чтобы в нашей литературе появился герой, способный противостоять знаменитому Джеймсу Бонду. Несмотря на более чем миллионный тираж собственных детективов, он не смог выполнить эту задачу, зато успел поведать о своей жизни младшему коллеге — Юлиану Семенову, который описал приключения Кима и его напарника — Максима Исаева в романе «Пароль не нужен». Так Ким подарил нам Штирлица, но сам ушел в тень, во мрак, как думалось, навсегда.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.