Другой Зорге. История Исии Ханако - [105]
I., как и обещал, впоследствии занялся сбором материалов по делу Зорге на английском языке, и один-два раза в месяц, по воскресеньям, дом Исии становился штабом этой новой неформальной организации исследователей. Каваи, быстро приходивший в хорошее расположение духа под воздействием алкоголя, горячо уговаривал I. и Ода вступить в Общество посещения могил Одзаки — Зорге. Рассказывал им о том, как его участники борются против войны, против фашизма, за мир во всем мире, и единственное, чего ему до сих пор не хватало, так это международного размаха. Особенно рады были бы японские члены общества друзьям из Америки, так как именно американское расследование впервые раскрыло японцам детали истории советской резидентуры «Рамзая».
В начале ноября Ханако серьезно простудилась и не смогла принять участие в ежегодном собрании Общества посещения могил, которое состоялось 10 ноября. Она успела пригласить туда I. и Ода, но не смогла встать с постели, сильно переживала из-за этого и чувствовала себя крайне подавленно. Лишь узнав, что ее новые знакомые побывали на встрече единомышленников, немного успокоилась. Однако дальше этого дело не пошло. Американец и его японский друг еще не раз приходили к Ханако, встречались в доме Камэяма, посещали кладбище вместе с остальными единомышленниками, но перевод на английский так и не был выполнен, а в июне 1964 года I. вместе со своей семьей спешно вернулся на родину. Издание в Америке книги Исии Ханако «Дело Зорге» потерпело неудачу. Оставался Советский Союз.
Часть пятая. Советский Союз
«Правда»
Все началось неожиданно и довольно неприятно. Проснувшись ранним утром 11 июля 1964 года, Ханако очень испугалась. В ее правом ухе сильно шумело, и она им ничего не слышала. Немедленно отправившись на прием к врачу, она узнала, что звон в ушах и глухота возникают от переутомления и приходят одновременно — то, что случилось, грозило серьезной опасностью для здоровья. Ханако сделали укол, массаж и прописали витамины, активизирующие жизненные силы.
Даже по токийским понятиям лето 1964 года выдалось необычайно жарким. Выходя на улицу, люди немедленно покрывались испариной, было трудно дышать, и больным, таким как Ханако, было невозможно посещать больницу регулярно. Понадеявшись, что серьезное лечение все-таки не понадобится, она снова пришла на осмотр в больницу Красного Креста в Мусасино только в августе. Новый диагноз звучал еще более пугающе, чем предыдущий: глухота внутреннего уха сказалась на всей нервной системе, которая испытывала теперь сильный стресс. Попросту говоря, из-за непрекращающегося шума в ушах и головной боли нервы женщины расшатались. У нее пропал аппетит, наблюдался крайний упадок сил. Ханако прописали еще больше витаминов. И вот 13 августа, в один из самых тяжелых дней в ее жизни, когда она думала, что снова придется ложиться под нож хирурга, а на это надо где-то взять денег, примерно в обед, в ее садик неожиданно влетел Одзаки Хоцуки с криком: «Исии-сан, только что человек из “Правды” и господин Виктор Маевский выразили желание посетить могилу Зорге! Они подождут, если надо, но, может быть, вы сможете прямо сейчас пойти вместе с ними?»
Ханако, встряхнувшись, как могла быстро привела себя в порядок и начала собираться. Вскоре на пороге дома появились корреспондент «Правды» Всеволод Овчинников[77] и обозреватель той же газеты Виктор Маевский в сопровождении Каваи и известного ученого-слависта Кимура Хироси. Миниатюрной японке светловолосые русские показались «крупными мужчинами средних лет, джентльменами, исполненными достоинства и излучавшими силу и уверенность». Ханако подала им пиво, они посмотрели альбом и после того делегация на двух автомобилях направилась в сторону кладбища Тама. Ханако села в машину рядом с Маевским, но он показался женщине не слишком к ней расположенным, так как беседовал только с сидевшим за рулем Кимура.
Перед входом на кладбище Кимура и Одзаки купили цветы и курительные ароматические палочки. После этого все снова расселись по машинам и подъехали к могиле Зорге. Японцы поставили цветы перед могилой, зажгли благовония, молча закрыли глаза…
Когда Ханако вернулась в машину, она вдруг неожиданно для самой себя с чувством произнесла: «Должно быть, Зорге сегодня очень удивился!»
Позже она записала свои впечатления подробнее:
«— Да уж, Зорге сегодня очень счастлив, — добавил Кимура и сказал это по-русски Маевскому.
Тот, приветливо улыбаясь, кивнул в мою сторону и заговорил с Кимура. Почему-то сама я не смогла сказать:
— Зорге сегодня очень счастлив.
А после возвращения домой я еще какое-то время чувствовала себя потерянной….
Со смерти Зорге прошло уже двадцать лет… Все это время я безропотно защищала его, сражалась с общественным мнением, создававшим неверное представление о нем. Более того, я продолжала надеяться на упорно молчавший Советский Союз, иногда впадая в отчаяние, которому, казалось, не будет конца… И вот, наконец, сейчас впервые советский человек посетил могилу Зорге. Я должна была бы порхать и плакать от счастья… но я лишь неподвижно сидела, пребывая в оцепенении».
«Лицо» Японии хорошо знакомо всем: суши и сашими, гейши и самураи, сакура и Фудзи, «Тойота» и «Панасоник». Что скрывается на «Обратной стороне Японии», знают только специалисты. Политические скандалы и мир японских туалетов, причины популярности аниме и тайны мафии-якудза, японские свадьбы и надежды русских жен японских мужей, особенности японской географии и японского «боления» в футболе – стали основными темами книги журналиста и японоведа Александра Куланова.Второе издание «Обратной стороны Японии» пополнилось «Афтершоком» – запретными откровениями о японском менеджменте, необычными сравнениями русских и японцев и размышлениями о причинах аварии на атомной станции «Фукусима-1» – всем тем, о чем в Японии не принято говорить, но без чего представление об этой стране будет ложным.
За какие-нибудь четверть века Россия превратилась из страны, где воинские искусства Востока были под строжайшим запретом, в великую державу боевых единоборств, которые практикуют ныне около пяти миллионов человек, объединенные в десятки федераций, что позволяет говорить о самом массовом российском виде спорта. Но в том-то и дело, что японские будо — комплекс традиционных единоборств — никогда не были спортом! Чем они являлись в действительности на протяжении столетий? Что представляет собой личность современного Мастера и Наставника? В чем состоит преемственность канонов будо? Кому дано стать в XXI веке хранителем истинных традиций древних воинских искусств? И, наконец, кто же в Японии имеет право оценивать настоящих мастеров? Ответы на все эти вопросы мы найдем в книге А.
Первый советский военный нелегал в Токио и мастер боевых искусств Василий Ощепков позволял жене флиртовать с японскими офицерами, потому что знал, что с таким местом жительства, как у него, других шансов получить нужную информацию нет. Показания, данные на суде великим разведчиком Рихардом Зорге, журналисты назвали «путеводителем по ресторанам Токио», но карта удивительных перемещений «Рамзая» и членов его группы до сих пор хранит массу секретов. Воспитанный в Токио наставником наследного принца настоящий советский ниндзя Роман Ким написал о повседневной жизни японских разведчиков в Токио так, что невозможно поверить, что он не был одним из них и не собирался вскрыть себе живот перед императорским дворцом.Гении шпионских мест Токио: Ощепков, Зорге, Ким.
Ее звали Люся Ревзина, Ольга Голубовская, Елена Феррари. Еще имелись оперативные псевдонимы — «Люси», «Ольга», «Ирэн», были, вероятно, и другие. Мы знаем о ней далеко не всё, но и то, что установлено, заставляет задуматься. О том, например, какое отношение имела эта эффектная женщина с библейскими глазами к потоплению в 1921 году яхты генерала Врангеля «Лукулл», с легкостью приписанному на ее счет журналистами. И о ее роли в вербовке агентов для группы Рихарда Зорге в Токио. И о том, кем же она была на самом деле: террористкой, которую арестовывала ЧК еще в 1919-м, «преданным делу партии» агентом разведки или одной из последних поэтесс Серебряного века, дружившей с Горьким? Разочаровалась ли она в своем творчестве или принесла талант в жертву оперативной работе? И, возможно, главное: надо ли искать в ее судьбе подтверждения расхожей фразы «совпадений не бывает» или списать все несчастья на волю злого рока, без подозрений на заговор?..
Один из самых успешных советских писателей 1950–1960-х годов Роман Ким очень хотел, чтобы в нашей литературе появился герой, способный противостоять знаменитому Джеймсу Бонду. Несмотря на более чем миллионный тираж собственных детективов, он не смог выполнить эту задачу, зато успел поведать о своей жизни младшему коллеге — Юлиану Семенову, который описал приключения Кима и его напарника — Максима Исаева в романе «Пароль не нужен». Так Ким подарил нам Штирлица, но сам ушел в тень, во мрак, как думалось, навсегда.
Автор начинал писать эту книгу как исследование, посвященное судьбам репрессированных японоведов (из девяти главных героев книги семь - японисты). Но когда стали известны новые материалы об этих людях, оказалось, что все они без исключения были связаны с российскими или советскими спецслужбами. Кто-то, как Ощепков или Ким, были штатными сотрудниками разведки или контрразведки, кто-то — как Незнайко или Юркевич — были агентами, секретными сотрудниками. Поэтому, когда в ходе работы автору стала известна рукопись их современника, «японского разведчика русского происхождения» — Игоря Ковальчук-Коваля, сразу стало понятно, что рассказ о нем тоже необходимо включить в книгу: ведь это взгляд на те же самые события, тот же исторический фон, но с другой стороны, с изнанки.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.