Другой Брежнев - [38]

Венчает всю эту авантюрную историю с вызовом маршала на заседание комический штрих — как будто из биографии Суворова или из сказки об Иванушке-дурачке.

— Хочу рассказать одну деталь, — говорил Брежнев, — чтобы показать, насколько они были насторожены, как они следили за каждым нашим движением. Когда мы с Жуковым вошли, то Каганович, Молотов и Первухин каждый по отдельности спросили в любезной форме: куда вы, товарищ Брежнев, выскакивали, что это вы мотались. Я ответил им, что у меня внезапное расстройство и я просидел в уборной.

Легенда об обмороке. Как видно из рассказа Брежнева, почти все в тот день решила позиция маршала Жукова: «Я ему говорю, на какой стороне, на их стороне или нет? И в зависимости от этого будет решение». Спустя несколько дней сторонники Хрущева с удовольствием вспоминали, как с приходом военных «произошло быстрое превращение некоторых товарищей из львов в кроликов». «Как атомная бомба разорвалась на головы этой группы». Услышав о позиции военных, один из участников заседания потрясенно воскликнул:

— Вы нас, наверное, танками окружили!

На что министр обороны Жуков властно ответил:

— Ни один танк не сдвинется с места без моего приказа.

Однако очень скоро маршалу Жукову пришлось поплатиться за проявленное в этот день могущество. В октябре того же 1957 года внезапно, во время заграничной командировки, его сняли с поста министра, обвинив в «бонапартизме». Это клеймо оставалось на маршале еще долгие годы… Другой горячий защитник Хрущева в те дни — Николай Игнатов — хоть и не потерял своего кресла, но остался на ролях третьего плана. Совсем иначе, как мы знаем, вышло с Брежневым. Почему же проявленные им воля и твердость не вызвали потом никаких опасений? Возможно, разгадка кроется в том, что Брежнев аккуратно сглаживал свою силу слабостью, хитрость — простодушием и т. д. В самом деле: можно ли всерьез опасаться человека, который с гордостью рассказывает во всеуслышание о своей хитрой выдумке — «внезапном расстройстве» желудка? «Слишком простоват», — отзывался о нем Хрущев.

В те же дни родилась легенда о другом недомогании Брежнева — обмороке от испуга. Правда это или нет, но сама легенда, конечно, оказалась впоследствии очень для него полезной. Тот же Игнатов позднее излагал ее так: «Лазарь на него прикрикнул, он и сознание от страха потерял, «борец». Сергей Хрущев передавал эту историю подробнее: «Дебаты были бурными. Когда очередь выступать дошла до Леонида Ильича, он начал что-то говорить, отстаивая свою позицию, но слушать его не стали, а Каганович грубо оборвал:

— А ты чего лезешь? Молод еще нас учить. Никто твоего мнения не спрашивает. Мало во флоте сидел? Смотри, обратно загоним — не выберешься.

Расстановка сил на заседаниях была не в пользу Хрущева, и угроза была вполне реальной. Брежнев испугался, силы ему изменили, и после такой отповеди он упал в обморок. Пришлось вызывать врача и приводить его в сознание».

Анастас Микоян пересказывал эту легенду несколько иначе: «Молотов… однажды так одернул Брежнева, что тому стало плохо, чуть не обморок у него был».

Каким же недомоганием страдал Леонид Ильич в те дни? «Расстройством желудка»? Но это явная выдумка. «Обмороком от испуга»? Смешно и потому подозрительно походит на предыдущую «болезнь». Но было еще и третье заболевание. О нем сам Леонид Ильич рассказывал несколько лет спустя врачу Евгению Чазову. Он сказал, что накануне всех этих событий угодил в больницу с микроинфарктом. Несмотря на это пошел в Кремль спасать Хрущева. Когда он начал произносить речь в его защиту, встала министр здравоохранения Мария Ковригина и заявила, что Брежнев серьезно болен и ему надо запретить выступать. Журналист Алексей Аджубей так описывал этот эпизод: «Во время одной из яростных речей Брежнева в защиту нового курса тогдашний министр здравоохранения Ковригина закричала:

— Остановите его, он только что перенес инфаркт, сердце не выдержит!».

Это был «удар ниже пояса», Брежнева и впрямь могли лишить слова. Как бы отвечая ей, Леонид Ильич сказал, что большевики за свои принципы борются до конца, даже если это ставит под угрозу их жизнь… Как ни странно, но и это заболевание — микроинфаркт — помогло Леониду Ильичу впоследствии. Наверное, Никита Сергеевич был тронут такой безоглядной верностью соратника: поднявшись с больничной койки, тот из последних сил защищает его от врагов!

Итак, Леонид Ильич в июне 1957 года перенес целых три болезни — частью выдуманные, частью настоящие. Пройдя через это горнило, он одержал одну из крупнейших в своей жизни побед. И во многом, как ни странно, — именно благодаря своим «заболеваниям».

В 1960 году ушел на пенсию последний из участников «антипартийной группы» — глава Советского государства Климент Ворошилов. Его место и занял Леонид Ильич.

«Расстрелы проводились вашими грязными руками». Леонид Ильич рассказывал о ходе споров в Президиуме ЦК:

«Было еще несколько крылатых фраз, брошенных Кагановичем. Он говорил, «что Хрущев — эксцентричный человек», «что надо снять Хрущева с поста Первого секретаря», «что дадим ему другую работу»… Всякие глупости говорил на этом заседании и Молотов. Он заявил, что товарищ Хрущев, как Первый секретарь, не объединяет нас… Мы заявили, что если вы хотите принимать решение, то мы демонстративно покидаем Президиум. Только после этого вы сказали, что тоже за Пленум…»