Другой Брежнев - [37]

— Что ты делаешь вид, будто не знаешь, что все это дутое дело…

Через некоторое время судьба вновь начала поднимать Брежнева наверх. На XX съезде партии в 1956 году он занял те же посты, которых лишился в день смерти Сталина.

«Народ прав — не как идея, а как натиск». От народного празднества и карнавала один шаг до волнений и беспорядков. И в этом смысле восстания в Венгрии, Новочеркасске, Кенгире, Тбилиси, волнения в Польше стали закономерной частью «оттепели». В 1959 году и Брежневу пришлось напрямую столкнуться с этой стихией — знаменитой стихией «русского бунта». Правда, в годы молодости Леонида Ильича эта стихия захлестнула всю страну, да и сам он во многом был ее порождением. Он замечал, уже будучи генсеком: «Мне кажется, народ прав — не как идея, а как натиск, как воля, как отчаяние…» Но теперь Брежневу следовало, наоборот, противостоять этой стихии, вводить ее в берега.

Восстание в городе Темиртау вспыхнуло стихийно; как это часто бывает, из-за бытовых неурядиц. На стройку Карагандинского металлургического комбината со всей страны приехала молодежь. Палатки строителей украшали разнообразные надписи, например «Привет из Тбилиси» или «Одесса-мама». Жилось в палатках трудно, питьевую воду хранили в больших цистернах, которые раскалялись под жарким летним солнцем. В какой-то момент выяснилось, что вода испортилась. Собралась негодующая толпа. Милиция невольно усилила волнения, когда задержала нескольких «зачинщиков». После этого восставшие штурмом взяли отделение милиции, чтобы освободить арестованных.

Восстание приобретало размах. Кроме милиции, разгромили столовые, магазины, ларьки, брали оттуда продукты и спиртное. Очевидец событий шофер Михаил Христенко вспоминал: «Вечером 1 августа 1959 года я возвращался в Темиртау на грузовике… Когда мы проезжали палаточный городок в восточной части города, нам стали попадаться разные группы. В машину начали кидать камни — разбили стекла, фары. Мы еле выбрались… Комсомольцы кругом пьяные ходят. Нашу автобазу разгромили, угнали, по-моему, 18 машин… В общем, ужас что было. Солдаты еще стояли у здания треста КМС, так они в них стреляли исподтишка. Оружие какое-то они, кажется, в РОВД взяли, которое потом разгромили».

Брежнев прибыл в Темиртау, чтобы руководить наведением порядка. Среди разгула уличной стихии он сохранял полное самообладание. Динмухамед Кунаев (после этих событий возглавивший Казахстан) писал: «Мне понравилась решительность Брежнева в те дни. Безбоязненно он появлялся среди групп зачинщиков беспорядков и разговаривал с ними спокойно, но и довольно сурово. Люди невольно подтягивались, крики и гам стихали, и можно было вести разговор в спокойном тоне».

Но без применения силы не обошлось. Во время столкновений с войсками, по официальным данным, погибли 16 участников восстания, более сотни были ранены. Через три дня в городе восстановился порядок. При жизни Брежнева эта страница его биографии — восстание в Темиртау — никогда не упоминалась. Возможно, он считал, что применение оружия против толпы, хоть оно и было неизбежно, бросает на него определенную тень.

Как ни странно, в известном смысле восставшие добились успеха. Бытовые условия улучшились, местное руководство сменили. Кроме того, Брежнев специально приезжал в январе 1959 года в Казахстан, чтобы отправить в отставку прежнего руководителя республики.

«Мы сговорились стоять насмерть». «И в мирное время иногда приходится крикнуть: “Полундра!”» — сказано в мемуарах Брежнева. Один из таких моментов в его жизни наступил в июне 1957 года, когда вспыхнула жесткая схватка между Н: Хрущевым и большинством Президиума ЦК (потом его назвали «антипартийной группой»). На стороне первого секретаря остались Брежнев, Микоян, Фурцева. Борьба началась 18 июня. Как заявлял потом Брежнев, «18 июня они предстали уже без масок». В этот день происходила встреча с венгерскими журналистами. Спустя несколько дней, на заседании ЦК, Брежнев рассказывал о событиях этого напряженного дня:

— Перед тем как принимать журналистов, мы собрались в маленькой комнате. Товарищ Микоян сказал товарищу Фурцевой на ухо: «…Они, видимо, сговорились…». Я говорю: «Что делать?». Она говорит: «Давайте пригласим Жукова».

Так родилась идея, которая повернула весь ход событий. Именно поддержка министра обороны Георгия Жукова и военных потом решила все дело. Началась встреча с журналистами.

— После первого вопроса, — продолжал свой рассказ Брежнев, — я выскочил из зала и побежал. Георгия Константиновича Булганин, зная, что будет заседание по этому делу, зная, что товарищ Жуков является твердым, волевым, принципиальным и честным человеком, за несколько часов до этого отпустил за город на учение, чтобы он не участвовал в этом заседании…

Выбежав из зала, Брежнев по телефону связался со сторонниками Хрущева, которых в этот день не было в Кремле. Главное — удалось вызвать с военного полигона Жукова.

— Приехал товарищ Жуков, — вспоминал Леонид Ильич. — Я ему рассказал до входа в зал, что есть какой-то каверзный вопрос, который они требуют обсудить. Я ему говорю, на какой стороне, на их стороне или нет? И в зависимости от этого будет решение. Мы сговорились стоять насмерть.