Другое имя. Септология I-II - [27]

Вот ведь черт, угораздило меня упасть, говорит он

и добавляет, что нам надо в Трактир, в «Последний челн», это недалеко, говорит он, давай-ка пройдем до конца Смалганген, говорит он, и я вижу, что стоим мы возле дома 5 по Смалганген, а он говорит, что там надо взять влево, тогда мы увидим Рыбный рынок и на той же стороне Вогена стоит Трактир, аккурат выходит на Воген, говорит Асле и добавляет: по правде сказать, приятно снова меня повидать, давно ведь не встречались, а я думаю, что, пожалуй, надо пойти в Трактир, угощу его там рюмкой спиртного, чтобы он перестал трястись, а потом отвезу домой, думаю я

Да, слишком редко мы встречаемся, говорю я

Угу, говорит Асле

Но теперь можем выпить по стаканчику и потолковать, говорит он

Да, говорю я

и думаю, что не иначе как Господь надоумил меня снова поехать в Берген, ведь подумать страшно, что было бы, если б я не поехал, ведь Асле так бы и лежал возле дома 5 по Смалганген, насмерть бы замерз, не наткнись кто-нибудь на него, так бы и замерз насмерть в снегу, думаю я, так что я правильно сделал, что снова поехал в Берген, только вот почему поехал-то, хоть и устал? что заставило меня так поступить, думаю я, почему я решил, что так будет правильно? и я держу Асле за плечо, и мы идем вниз по Смалганген, теперь у него есть опора, думаю я

Я не пьян, говорит Асле

Незачем тебе держать меня за плечо, говорит он

и я убираю руку, а Асле думает, что теперь ему совсем хорошо, он почти не дрожит, но, черт побери, как же его угораздило брякнуться-то, наверно, собирался зайти к Гуро, но зачем? с какой стати? а потом брякнулся у подъезда, думает он, потому и валялся на лестнице дома, где живет Гуро

Я теперь уже не напиваюсь, говорит Асле

Хоть мне и охота, говорит он

и я спрашиваю, зачем же он пьет, а он отвечает, затем, чтобы стать нормальным, чтобы не дрожать, быть таким же, как другие, вот, мол, зачем, и я говорю: ну да, ну да, а тем временем мы выходим со Смалганген, сворачиваем налево, идем по тротуару, и я вижу, что Асле снова начинает дрожать, и думаю: раз Асле этак дрожит, надо ему поскорее немножко выпить и прийти в норму

Всего-то рюмашка-другая, и я опять буду в норме, говорит Асле

а я думаю, нельзя ему столько пить, пора завязывать с пьянством, кончать с этой паршивой дрожью, думаю я, но сумеет ли он? и захочет ли? и я говорю, что сейчас мы пойдем в Трактир, в «Последний челн», и он выпьет рюмашку и немножко согреется, говорю я, ну а потом я отвезу его домой

Купим тебе рюмашку или две и стакан пива, говорю я

Я угощаю, говорю я

Я и сам могу угостить, говорит Асле

Сейчас мой черед, я уверен, говорю я

Ну, тогда спасибо, говорит он

Не за что, говорю я

и Асле опять говорит спасибо, спасибо, дескать, очень мило с моей стороны, а мы уже на Рыбном рынке, и я вижу, что Асле пошатывается, и хватаю его за плечо, а он благодарит, и я держу Асле за плечо и говорю, что мы уже почти пришли, осталось, мол, совсем немного

Ясное дело, говорит Асле

и он вроде бы дрожит чуть меньше, но я нет-нет да и замечаю, как по его телу волной проходит дрожь, и он снова успокаивается

Уже вывеска Трактира видна, говорит он

и вдруг, совершенно неожиданно, ноги у него подкашиваются, я пытаюсь его удержать, но не могу, Асле падает и лежит на боку, я нагибаюсь, трясу его, но безрезультатно, подношу ладонь к его губам – дышит, нет, никак нельзя вести его в Трактир, нам надо в Неотложку, надо вызвать скорую и отвезти его туда, думаю я, а тем временем Асле приходит в себя и тоже думает, что дело дрянь, опять он грохнулся, думает он и смотрит на меня

Я не иначе как опять грохнулся, говорит он

а я думаю, как хорошо, что я рядом, что Асле не один и что же с ним такое? вконец обессилел? он явно нездоров, думаю я, и оставлять его одного никак нельзя, думаю я и опять говорю, что надо ехать в Неотложку, а Асле отказывается, мы же, мол, почти дошли до Трактира, и если он выпьет рюмашку, то придет в норму, говорит он

Ел я маловато, говорит он

Последние дни почти вовсе ничего, потому, должно быть, и заслабел, говорит он

и повторяет, что перво-наперво ему надо немножко выпить, а потом уж перекусить, у них в Трактире вкусно готовят, перво-наперво надо выпить, а потом закусить

Да, говорю я

Но ты просто отрубился, говорю я

Ты нездоров, что-то с тобой неладно, говорю я

но Асле думает, что он здоров, только вот эта дрожь, черт бы ее побрал, надо ему завязывать с пьянством, взять себя в руки, отучить тело от спиртного, так он думает

Может, мне выпить надо, говорит он

Нам надо ехать в Неотложку, говорю я

Нет, мы пойдем в «Последний челн», говорит Асле

и пытается сесть, а я подхватываю его под мышки, помогаю стать на коленки

Нет, все-таки ты нездоров, говорю я

и Асле говорит, что в Неотложку нипочем не поедет, вот выпьет немножко и сразу придет в норму, говорит он, а я протягиваю руку, Асле собирается с силами, и я тяну его вверх, а он другой рукой упирается в снег, отталкивается и в конце концов поднимается на ноги, а я держу его за плечо и думаю: ну ладно, ладно, пойдем в Трактир, но Асле нездоров, думаю я, и мне бы надо отвезти его в Неотложку, однако я не могу его принуждать, пусть сам решает, как ему лучше, думаю я, и мы потихоньку идем дальше, шаг за шагом, и теперь он идет уверенно, я вижу, снег перестал, и я думаю, что все будет хорошо, что мы уже почти пришли, сейчас он немножко выпьет и немножко закусит, думаю я, открываю дверь Трактира, и Асле говорит спасибо и входит, шагает вполне уверенно, только вот дрожит, всем телом дрожит, а больше всего дрожат руки, он входит, останавливается у двери, дрожащими руками отряхивает снег, и я говорю, что ему надо сесть, а я пойду возьму для него выпивку, говорю я, и Асле идет к ближайшему столику, садится, не снимая черного пальто, и кладет на стул рядом с собой коричневую кожаную сумку на длинном ремне