Дрожь - [76]
– И никто в деревне ничего не знал? – спросил Себастьян, когда дядя в конце концов умолк.
– Никто. Только Дойка болтала, что видела убийцу, но она сумасшедшая. Я с ней, разумеется, говорил. Плела полную ахинею.
– Что с ней случилось?
– С Дойкой?
– Да.
– Ничего. Говорят, она еще жива. Щрубас упоминал, что нехило дает прикурить обитателям дома престарелых. Я всегда считал, что эта бабища всех нас переживет.
– Это одна из наших самых пожилых пациенток, – начала Беата Дрозд из Районного центра социальной помощи в Радзеюве, ведя Себастьяна по длинному узкому коридору. – Она мечтает, чтобы ей все время расчесывали или красили волосы. Их почти не осталось, но для нее это самая ценная вещь на свете. Интересная женщина. Впрочем, большинство наших пациентов – люди неординарные. Понимаете, они прожили целую жизнь, они мудрее и могут больше рассказать, чем я или вы. Есть тут, например, пани Марианна: прелестно рисует, но всегда одно и то же – страшного человека с собачьей мордой. Есть пан Стась, которому иногда мерещится, что он Джозеф Конрад. Тогда он ходит и просит, чтобы записали его последний роман. Очень интересные люди, поэтому так тяжело наблюдать, как они потихоньку угасают. Но что-то я разболталась. Мы пришли.
Они стояли у палаты № 129. От запаха лекарств щекотало в носу. Себастьян пожалел, что вообще сюда пришел.
– Прошу, – сказала пани Беата, открывая дверь и пропуская его вперед.
Небольшое помещение почти полностью занимали две кровати. Одна была гладко застелена. На второй под тонким одеялом проступали ноги, колени и грудная клетка худой женщины. Она спала. Ее руки, вывихнутые артритом и оплетенные зелеными венами, покоились одна на другой. Рубашка от пижамы с расстегнутой верхней пуговицей открывала длинную шею, стекавшую к области декольте, покрытой морщинистыми складками. Эту шею, казалось, вылепили из воска, а потом по невнимательности оставили слишком близко у батареи. Голову старушки украшали темные печеночные пятна и редкие волосы, покрашенные в коричневый цвет.
– Спит, – сказал Себастьян.
– Вряд ли. Она почти не спит.
– Янек? – спросила старушка.
Себастьян взглянул сначала на нее, потом на пани Беату. Та улыбнулась, как бы извиняясь, и вышла, тихо закрыв за собой дверь.
Дойка смотрела на него, слабо шевеля губами. Ему очень хотелось что-нибудь сказать, но в голову лезли одни глупости.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он в итоге, тоже глупо.
– Примерно так же, как выгляжу, – ответила она, щеря темные остатки зубов. – Давно я тебя не видала, сынок.
– Но…
– Что у Ирки? Не болеет?
– Нет, нет… – он кашлянул, огляделся. – Здорова.
– Это хорошо. Но мать не навещает.
– Ну… да.
– А ты чего приперся? Сначала угрожаешь, потом приходишь, что это за дела?
– Что-что?
– Ты никогда мне не нравился, Янек. Всегда казался мне каким-то испуганным.
Себастьян сунул руки в задние карманы джинсов и задумался, что его вообще подбило. Дойка перевела взгляд на стену. Она будто забыла о его присутствии.
– Говорят, ты знаешь, кто убил Виктора, – сказал он наконец, подойдя поближе.
– Да, знаю, – ответила, не отрывая глаз от стены.
– Откуда?
Дойка пожала плечами.
– В поле тогда спала, за хозяйством Щрубаса. Теплынь была. Как вдруг – тыдыщ! – несется, аж пятки сверкают. Удирал, будто хвост ему поджарили. Чуть меня не затоптал!
– Но кто? Ты его знала?
– Конечно же, знала.
– Скажи мне.
Дойка провела ладонью по тому, что осталось от ее волос.
– Парикмахер, – заявила в итоге и опять уставилась в стену.
– Парикмахер?
– Тот, с которым ты в тюрьме сидел.
Некоторое время они молчали.
– Сынок? – Дойка подняла голову.
– Да?
– Скажи ты Ирке, чтоб тоже ко мне пришла.
Паркуя машину перед овином, Себастьян едва не задавил курицу. Пробежал по двору и влетел в дом.
– Был сейчас у этой сумасшедшей, она утверждает…
За кухонным столом сидел Казимеж, напротив – женщина, которую они встретили в ресторане в Познани. Ее руки лежали на столе, около стакана с чаем. Она повернула голову и улыбнулась Себастьяну ни весело, ни грустно. Казимеж быстро перебирал пальцами чайную ложку и смотрел на нее. Вид у него был такой, словно он только что натер лицо пемзой. Он шумно втягивал воздух.
– Простите, – пробормотал Себастьян, не сдвигаясь с места.
– Ничего страшного, – сказала Кристина. – Я уже ухожу.
Она встала и в задумчивости разгладила юбку, а потом быстрым неловким движением похлопала Казимежа по спине.
– Все хорошо, – сказала она тихо. Повернулась к Себастьяну. – Кристина Лабендович.
Себастьян молча подал ей руку. У нее была бледная кожа и модно растрепанные волосы. Она источала сильный запах духов.
– Останься еще, – произнес сгорбившийся над столом Казимеж.
– У меня автобус.
Он покивал.
– До свидания, – шепнула Кристина и вышла на улицу.
Казимеж медленно поднялся и облокотился на подоконник. Жена скрылась из вида, а он все продолжал смотреть в окно.
Потом они прошли в комнату и расположились в креслах, немало повидавших на своем веку. Себастьян хотел включить телевизор, но не мог найти пульт. Из наполненной доверху пепельницы поднималась струйка дыма. На старых часах сидела Глупышка. Казимеж курил, подперев голову рукой.
Что такого уж поразительного может быть в обычной балке — овражке, ложбинке между степными увалами? А вот поди ж ты, раз увидишь — не забудешь.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.
Саше 22 года, она живет в Нью-Йорке, у нее вроде бы идеальный бойфренд и необычная работа – мечта, а не жизнь. Но как быть, если твой парень карьерист и во время секса тайком проверяет служебную почту? Что, если твоя работа – помогать другим найти любовь, но сама ты не чувствуешь себя счастливой? Дело в том, что Саша работает матчмейкером – подбирает пары для богатых, но одиноких. А где в современном мире проще всего подобрать пару? Конечно же, в интернете. Сутками она просиживает в Tinder, просматривая профили тех, кто вот-вот ее стараниями обретет личное счастье.
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это мир, в котором следят за каждым. Это мир, в котором демократия достигла абсолютной прозрачности. Каждое действие фиксируется, каждое слово записывается, а Система имеет доступ к мыслям и воспоминаниям своих граждан – всё во имя существования самого безопасного общества в истории. Диана Хантер – диссидент, она живет вне сети в обществе, где сеть – это все. И когда ее задерживают по подозрению в терроризме, Хантер погибает на допросе. Но в этом мире люди не умирают по чужой воле, Система не совершает ошибок, и что-то непонятное есть в отчетах о смерти Хантер.
Когда из дома призрения Шейкер-Хайтс при загадочных обстоятельствах исчезают двадцать шесть пожилых пациентов, Линор Бидсман еще не знает, что это первое событие в целой череде невероятных и странных происшествий, которые вскоре потрясут ее жизнь. Среди пропавших была ее прабабушка, некогда знавшая философа Людвига Витгенштейна и всю жизнь пытавшаяся донести до правнучки одну непростую истину: ее мир нереален. Но поиски родственницы – лишь одна из проблем. Психотерапевт Линор с каждым сеансом ведет себя все более пугающе, ее попугай неожиданно обретает дар невероятной говорливости, а вскоре и телевизионную славу, местный магнат вознамерился поглотить весь мир, на работе творится на стоящий бардак, а отношения с боссом, кажется, зашли в тупик.
Нортгемптон, Великобритания. Этот древний город некогда был столицей саксонских королей, подле него прошла последняя битва в Войне Алой и Белой розы, и здесь идет настоящая битва между жизнью и смертью, между временем и людьми. И на фоне этого неравного сражения разворачивается история семьи Верналлов, безумцев и святых, с которыми когда-то говорило небо. На этих страницах можно встретить древних демонов и ангелов с золотой кровью. Странники, проститутки и призраки ходят бок о бок с Оливером Кромвелем, Сэмюэлем Беккетом, Лючией Джойс, дочерью Джеймса Джойса, Буффало Биллом и многими другими реальными и вымышленными персонажами.
В недалеком будущем пациенты реабилитационной клиники Эннет-Хаус и студенты Энфилдской теннисной академии, а также правительственные агенты и члены террористической ячейки ищут мастер-копию «Бесконечной шутки», фильма, который, по слухам, настолько опасен, что любой, кто его посмотрит, умирает от блаженства. Одна из величайших книг XX века, стоящая наравне с «Улиссом» Джеймса Джойса и «Радугой тяготения» Томаса Пинчона, «Бесконечная шутка» – это одновременно черная комедия и философский роман идей, текст, который обновляет само представление о том, на что способен жанр романа.