Дробленый сатана - [3]
А сушить здесь белье она прекратила еще до войны, потому что, увидев ее однажды спускающуюся, Игнатий Юльич рассвирепел и впервые ударил по щеке... Наотмашь.
Чердак был вот он - перед ней. Вот она детская коляска с большими колесами и пожухшим кружевом изнутри. В ней почему-то лежит продолговатый судок величиной с ребенка, называемый "коробиной", в котором готовили паровую стерлядь и маленьких осетров. Внутри коробины решетка с большими круглыми дырками, на ней рыба и поспевала. Кот уже забрался в коляску и, брезгливо вздрагивая лапой, принюхивался к стародавнему запаху драгоценной рыбы, а вокруг на гвоздях отсвечивали уполовники, шумовки, сотейники и диковинная сковорода, соединяющая в себе шесть маленьких, дабы одним разом жарить полдюжины порционных яичниц. И все это, темное от времени, тускло мерцало, луженное стародавним оловом.
Отец ее был соуправителем ресторана, что на углу Рождественки и Театрального проезда, называвшегося в старое время "Веревочка", а сейчас переименованного в "Иртыш". "Веревочкой" ресторан звался потому, что по ребрам его сводчатых пилонов шли лепные - на манер архитравных бус - шнуры.
Когда затеивался НЭП, мыкавшийся с семьей в голубом своем доме отец вознамерился открыть собственное заведение, для чего стал скупать у прежних ресторанщиков кухонную утварь. Развернуться он не успел. То ли НЭП кончился, то ли вскоре умер сам, то ли от того и того вместе. Теперь все это непригодившееся добро тускнело на чердаке.
Тогда, после парка, она забралась сюда впервые, потому что надо было тайком застирать следы (оказывается, бывают следы!) сладостного попустительства рукам того юноши, а потом тайком высушить... Для этого она ушла в самую глушь чердачного лабиринта, и золотое ее утро совпало с вовсе уж золотым (из-за повисшей под кровлей сосновой пыльцы) летом - высокие останкинские сосны в те годы были еще живы. Желтые то ли осы, то ли пчелы, взад-вперед пересекавшие колеблемую пыльцу, измазывались ею, мохнатой и золотой, и с желтых световых пятен на бревнах уползали в недостижимую до вечера тьму, целиком вдруг делаясь из литого золота, а вообще-то сивые с мягкими брюшками, толстые ночные бабочки, и вертела головой мохнатая, со вспыхивающими огненными ворсинками своего меха гусеница, и в окно глядела вызолоченная, словно кордованская кожа, округа...
Пусть не покажется странным, что летом белье, хотя во дворах было куда более удобное солнце, сушили на чердаке. Голубой дом стоял на повороте булыжного тракта, по обочинам которого в июле образуется по щиколотку пыли, мягкой и горячей, как курортная процедура, однако пыль тогдашних московских улиц, смешиваясь с высыхающим в нюхательный прах конским навозом, едкая и вездесущая, хотя и проникала в дома (поэтому на лето зачехлялась мебель и абажуры), но чердаков не достигала.
Развешивая свои опростоволосившиеся вещицы, она напевала про Олю, которая сидела в саду:
Он ее за руки взял,
В глазки глядел голубые
И без конца целовал
Бледныя щечки худыя.
А чердак горел золотом. Укосины, стропила, обрешетки - вся китайская головоломка подкровельных пересечений с теневого боку, будто черная финифть, начерно спекшаяся, стояла в золотом огне, и весь преизбыток этот был вовсе не напрасен, уверяю вас! Непостижимое воображению - черное на золотом - всё подпирало кровлю, не давая той обрушиться на безрассудное девичье счастье. И хоть сколько крыш могло удержать! Хоть сколько! Столько, сколько нужно было ее золотым рукам и литого золота прищепкам. Уж поверьте мне!
"Какое тут все перепутанное! И кто устроил эту несусветную неразбериху? думала она. - Как можно такое сперва выдумать, а потом сколотить?" Ей вспомнилась детская книжка про "циммерманнов" - старинный цех немецких плотников, которым одним только и доверено ставить до наших дней стропила. У них цеховые черные брюки, книзу расширенные, чтобы, если свалятся, за что-нибудь зацепиться и весело повиснуть вверх ногами, заколачивая куда ни попало золотые гвозди...
А тут ничего даже не изменилось! Даже дырочки в крыше от непроклепанных листов жести на тех же местах! И однако, все стало другим. Пыльцы нет - не выдержав соседства с помоями новых жильцов, погибли сосны. Вместо пыльцы прах и пыль. Хотя спицы света сквозь кровельные прорехи те же. Разве что в них пропала золотая нить и они словно бы поседели...
Постояв, она сперва шагнула к лежавшей на полу соломенной шляпке с ягодками, почему-то совсем продавленной. Тогда ягодки на шляпке полиняли и ее нельзя было уже носить, но работать в саду (он ведь еще был садом и не стал огородом) было можно. Домашним она сказала, что полиняло от дождя.
А вот и велосипед! С сеткой на заднем колесе, чтобы в спицы не попадала юбка, с лебединым специальным для дам изгибом рамы, чтобы, держась за руль и поставив левую ботинку на педаль, оттолкнуться и, когда велосипед тихо поедет, завести в изгиб правую ногу, поставить ее на другую педаль, а затем, приподнявшись, усесться на седло, стараясь, конечно, не плюхнуться. И юбку поправлять не надо - она сама ляжет красивыми складками.
И зонтик вот! Беленький миленький зонтичек!
«Белая шляпа Бляйшица» — еще одна книга серии «Проза еврейской жизни». Десять собранных под одной обложкой рассказов написаны современными авторами, которые принадлежат к разным поколениям, имеют разный жизненный опыт, работают в разной стилистической манере. Однако именно это несходство позволяет читателю увидеть яркую и многоцветную картину бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В мещанские дома и сараи Останкина хлынула в двадцатые годы всевозможная провинциальная публика. Были среди пришлых евреи тоже. Покинув родимые захолустья, порвав с корнями и укладом, многие из чаявших московской удачи, не рассчитали сил и остались ни с чем, обретя в задворочных жилищах новую неприкаянность.Баснословное и нелепое тамошнее житье спасают от забвения собранные в этой книге рассказы Асара Эппеля.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этот сборник, третий по счету из составленных Асаром Эппелем для серии «Проза еврейской жизни», вошли рассказы семнадцати современных авторов, разных по возрасту, мироощущению, манере письма. Наряду с Павлом Грушко, Марком Харитоновым, Владимиром Ткаченко в книге присутствуют и менее известные, хотя уже успевшие завоевать признание авторы. На первый взгляд может показаться, что всех их свела под одной обложкой лишь общая тема, однако критерием куда более важным для составителя явилось умение рассказать яркую, заставляющую о многом задуматься, историю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.