Древняя музыка Земли - [17]

Саша снова направился к буровой, но Субботин в два прыжка настиг его, подхватил и на руках, отчаянно барахтающегося, притащил к столу.

— Ну уж, нет! — сказал он, слегка запыхавшись. — Давай выкладывай, что надумал, индивидуалист несчастный!

— Ничего особенного, — сказал Макаров, потирая бок, помятый переусердствовавшим Михаилом. — Чистая техника. Задать ЭВМ программу, чтобы расстояния между двумя инверсиями соответствовали эталону. За эталон принять любую.

— Э, вовремя я тебя перехватил! — Субботин довольно потер руки. — Куда ты, голубчик, денешься без геологии? За эталон надо брать диаграмму по наиболее полному разрезу, вскрытому скважиной, причем, для каждой эпохи надо выбирать свой эталон. Короче. Предлагаю: индивидуализм Макарова осудить как недостойный нашей Системы. Кто за? Единогласно! Уважаю тебя, Сашенька, за самокритичность. Второе. В отработку программы включиться всей Системе. Третье. Смонтированную из всех диаграмм полную палеомагнитную запись перевести в торжественный концерт по случаю дня рождения Гали. Экипаж! По местам!

Точно по тревоге экипаж бросился выполнять команду. Работа закипела. Из вороха диаграмм выбирались наиболее протяженные и передавались на суд Михаилу. Тот сравнивал их с геологическими разрезами по скважинам, выбирал наиболее полные и передавал как эталон Саше. Пока он по эталону пересчитывал те части диаграмм, которые относились к охваченному эталоном возрасту, подбирался полный график другой эпохи. Постепенно начала вырисовываться довольно четкая закономерность во всех пересчитанных графиках, и теперь уже можно было достаточно легко опознавать разные их части и монтировать диаграммы в единую палеомагнитную запись по каждой эпохе…

Галя торопилась. Хотя экранолет прибыл вовремя, она не попала в лагерь к намеченному сроку: на пристани не оказалось ни одной свободной машины. Ее подбросили на попутной, и пришлось добираться пешком почти четыре километра. Лагерь был пуст. На столе стояли грязные тарелки и остатки обеда. Тревога закралась в сердце девушки. Такая неаккуратность была не в привычках экипажа, как они себя именовали. Неужели что-нибудь случилось? А что, если с Сашей?

Последнее время он был такой задумчивый… Галя быстро подошла к кормовому отсеку буровой, заглянула в иллюминатор и, увидев всех четверых оживленными и веселыми, с облегчением вздохнула, но тут же ей стало грустно. Значит, ее не ждали, а она так торопилась… Галя неторопливо прибрала со стола и принялась готовить ужин. Сначала работа не клеилась и не доставляла удовольствия, как обычно, но постепенно ее обида отошла, и она подумала, что все-таки ей сегодня исполняется ровно двадцать лет и, может быть, никогда больше не придется праздновать свой день рождения в такой необычной обстановке…

Уже вечерело, когда из открытого люка вывалился Саша и, тряся головой, подошел к термосу с водой.

— А, Галочка! Ты уже вернулась? Плесни-ка мне ковшичек воды на голову. Совсем одурел.

Девушка зачерпнула полный ковш и опрокинула на подставленные Макаровым вихры.

— Ух, хорошо!

Он взял из ее рук ковш и допил остатки.

— Слушай, Галочка! А почему из твоих рук вода вкуснее?

— Все шутите, — вздохнула девушка. — Вы скоро там кончите? Ужин остывает.

— Уже, — Саша пятерней поправил свои волосы. — А ты знаешь, чем мы занимались?

— Неужели расшифровкой? — охнула Галя.

— Еще как!

— Вот здорово! Так, значит, у нас сегодня двойной праздник!

— Да! — вспомнил Макаров. — У тебя же сегодня день рождения. Поздравляю! Извини, мы так заработались, что забыли все на свете. Давай я тебя хоть в щечку поцелую!

Девушка засмущалась, но подставила щеку для поцелуя. Саша коснулся ее губами и опять затряс головой:

— Нет, Галочка, ты — опасный человек. Меня прямо током ударило. Да уж, ладно, давай другую!

— Ну вас, — девушка окончательно смутилась и убежала в палатку.

Сумерки сгустились в темноту августовской ночи, прохладной и безветренной, когда над праздничным столом вспыхнули гирлянды разноцветных лампочек. Походный стол был уставлен блюдами, приготовленными умелыми руками именинницы, а в центре его красовался пирог и бутылка шампанского. Едва все уселись за стол и был произнесен первый тост, праздничные огни, казалось, приманили Самсонова. Он вывернул на своем вездеходе из-за березового колка, приютившего буровой лагерь…

— Вот это шик! — воскликнул он. — Я вижу, вы не только работать умеете, но и праздновать.

— А как же! — самодовольно просиял Сима, которому принадлежала идея иллюминации, и тотчас получил легкий удар в бок от Саши. — То есть я хотел сказать — все в руках человеческих.

— И кто у нас сегодня именинник?

— Наша Галочка! — ответил Субботин.

— Ах, вот как!

Геолог похлопал по карманам, вынул ключи от машины, сигареты, зажигалку, платок, потом, что-то сообразив, сунул все обратно в карман, оставив лишь ключи с брелками. Отцепив от кольца плоский, прозрачный, зеленоватого цвета камень, оправленный в металл, он поднес его на открытой ладони к свету.

— Этот хризолит я нашел на Северном Урале. Минерал не такой уж редкий, но он был для меня вроде талисмана. В общем, просто память о юности. Только он не сохранил меня от бед и не принес особого счастья. Наверное потому, что я родился в феврале, — геолог весело блеснул глазами, — а хризолит, по верованиям древних, приносит счастье тем, кто родился в августе. Поэтому его следует передать по принадлежности. Возьми его, Галя, на память. И пусть он тебе приносит удачу!