Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре - [40]
От Полибия и Аппиана мы узнаем о подобных же затруднениях с комплектованием армии в более позднее время. В частности, в 151 г. не хватало кандидатов на должность военных трибунов, отказывались следовать за консулами легаты. Однако даже обструкция со стороны отдельных представителей высшего сословия не таила такой опасности для государства, как уклонение от наборов простых людей. «Самым худшим, — говорит Полибий, — было то, что молодежь уклонялась от военной службы»[278].
Набирать воинов становилось настолько сложно, что римское правительство старалось избежать ежегодных наборов, задерживая демобилизацию старых контингентов (как было в 200 и 188 гг.[279] и в других случаях), либо сократить их до минимума. Стремление правительства удержать ветеранов «под знаменами» наталкивалось, однако, на сопротивление самих солдат. Агитация за увольнение, созвучная общей тенденции уклонения плебса от воинской службы, приняла широкие размеры уже вскоре после окончания войны с Ганнибалом, и сенату становилось все труднее бороться ней.
Нежелание граждан служить в армии, проявлявшееся и в уклонении от наборов, и в агитации за увольнение, а порой в дезертирстве и мятежах[280], Ливий объясняет усталостью, накопившейся за годы беспрерывных войн[281]. Однако основной причиной уклонения крестьян от участия в военных походах была непопулярность агрессивной внешней политики римского правительства. Едва военные кампании были вынесены за пределы Апеннинского полуострова и особенно когда они локализовались на севере — в Альпах, Иллирии, на Дунае, а также в Северной Африке, крестьянство утратило к ним непосредственный интерес: отдаленные земли не привлекали римского крестьянина, военная добыча, достававшаяся рядовым. легионерам, была невелика, а длительный отрыв от хозяйства грозил разорением. Не открывая почти никаких перспектив для обогащения, войны усугубляли и без того тяжелое положение мелкого крестьянского хозяйства[282]. Причина антивоенных настроений крылась, таким образом, в экономических процессах, которые захватили Италию во II в. до н. э. К тому же уклонение от военной службы сделалось особенно заметным лишь на фоне общего сокращения военнообязанного населения.
Вместе с тем именно во II в. до н. э. Римское государство очень остро нуждалось в большом, боеспособном «дисциплинированном войске. Интересы рабовладения и развивающегося торгово-ростовщического капитала диктовали продолжение захватнической политики. Внешняя экспансия Рима в это столетие не прекращалась на севере Италии, за Альпами, где в результате победы над коалицией кельтских племен была создана новая провинция — Нарбоннская Галлия, в восточных Альпах, в Иллирии, на Дунае. Настоящим центром экспансионистских — устремлений Рима стала Северная Африка и, в частности, одно из ее государств — Нумидия. Еще в большей степени, чем прежде, войско было необходимо для выполнения внутренних функций рабовладельческого государства — подавления эксплуатируемых масс и обеспечения условий рабовладельческой эксплуатации в разросшейся на все Средиземноморье Римской державе. Обстановка второй половины II в. до н. э., начавшейся разрушением Карфагена, выдвинула на передний план именно карательную функцию государства. Положение в стране требовало наличия в системе государственного механизма большой армии, которая могла бы поддерживать рабовладельческий порядок и продолжать захватническую политику. И в течение всего столетия правящие круги пытались найти выход из затруднений с воинскими наборами, обеспечить армию «человеческим материалом».
В Риме той поры трудно выявить определенные направления в политике. Политические коалиции, которые время от времени возникали в среде нобилитета, были слишком неоформлении, расплывчаты[283], в них можно видеть скорее «кружки», связанные с именем того или иного популярного деятеля, чем сложившиеся политические группировки либо партии; еще меньше оснований говорить об определенных «политических платформах» этих кружков. Тем не менее представляется возможным наметить некоторые тенденции в политике правящих кругов, которым следовали римские политические деятели и их окружение в своих попытках разрешить военный вопрос на протяжении всего II в. до н. э.
Одна из таких тенденций, которую можно определить как консервативную, была направлена на сохранение «питательной среды» римской милиции. Она нашла свое выражение в попытках приостановить либо задержать всепоглощающий процесс разложения мелкой и средней земельной собственности?
Традиционным средством решения аграрной проблемы издавна было выведение колоний. Колонии издревле служили руслом, в которое время от времени отводился поток пауперизованных граждан, и тем самым на некоторый период в Риме смягчался острый земельный голод, испытываемый крестьянством. Однако во II в, до н. э. возможности для продолжения римской колонизации были весьма ограниченными: свободных земель для вывода колоний в Италии почти не осталось. Поэтому не случайно два периода оживления политики колонизации приходятся на годы приобретения новых земель. В 90-е годы это была территория, конфискованная после войны с Ганнибалом у кампанцев, бруттиев, греческих полисов. Именно в эту новоприобретенную часть
