– Я знаю, вы желаете мне добра, но это нам с Гэвином нужно обсудить только вдвоем. Прошу вас, не сердитесь. Вы очень добры. Но я уже чувствую себя предательницей за то, что рассказала вам, не посоветовавшись с ним.
– Я понимаю. И я не проговорюсь. Но мне кажется, я могла бы пролить свет на поведение моего сына. Может быть, зайдешь завтра на чай? Сюда, в отель. Нам нужно познакомиться поближе.
– Я уверена, что Гэвину это не понравится.
– Он ведь привел тебя на обед, не так ли? Может, он еще и не совсем готов признать, что станет отцом, но думаю, в глубине души он знает правду.
– Вы не все знаете, – сказала Кэссиди.
Про себя она подумала: «Например, того, как мы с Гэвином провели безумную ночь сумасшедшего секса».
– Могу то же самое сказать и тебе. Жду тебя завтра, Кэссиди, не разочаруй меня.
Женщины вернулись в столовую, и Кэссиди с облегчением увидела, что устрицы исчезли, а их место заняли блюда с аппетитной куриной грудкой и бурым рисом. Аромат еды раздразнил ее – она и не ожидала, что захочет есть.
Мужчины встали из-за стола, помогая дамам сесть. Гэвин бросил на девушку испытующий взгляд, и она слабо улыбнулась.
– Прошу прощения.
Что еще она могла сказать? Пытаться что-то объяснить лишь усугубило бы ситуацию.
К счастью, Мейве перехватила у нее инициативу.
– Расскажи нам о своей поездке, Конор.
Гэвин с охотой подхватил спасательный круг:
– Да, я ведь не видел тебя с того момента, как ты приехал.
Конору ничего не оставалось, как поддержать беседу:
– Я прекрасно провел время.
– Куда ты ездил? – спросила Кэссиди.
– В Швейцарию, а точнее – Люцерн. Я был одним из судей на юношеском лыжном соревновании.
Гэвин передал Кэссиди корзинку с домашней выпечкой.
– Конор раньше принимал участие в таких соревнованиях, а теперь управляет лыжным курортом здесь, в Силвер-Глен.
– Ты когда-либо представлял США? – спросила девушка, поражаясь между тем, насколько похожи между собой братья, – Конор был лишь выше и стройнее.
Молодой человек покачал головой:
– Я думал об этом. Но я катаюсь просто потому, что люблю это. Ну и не откажусь от соревнований конечно. Однажды меня и впрямь приняли в сборную США – мне было шестнадцать, – но я повредил колено прежде, чем успел отличиться.
– Поразительно, – сказала Кэссиди. – Я постоянно падала с велосипеда. Спорт, полагаю, просто не мое. Я – книжный червь.
Конор подался вперед, на лице его отразился неподдельный интерес.
– Могу поспорить, я бы научил тебя кататься. У нас есть склон для новичков, и как только ты наберешься мужества, все остальное придет моментом.
– Не думаю, – резко ответил Гэвин, и три изумленных взгляда уставились на него.
Кэссиди пнула его под столом.
– Гэвин просто, наверное, хочет сказать, что я безнадежна. К тому же, я здесь долго не пробуду. Но спасибо за предложение.
Очевидно, Гэвин не считал, что катание на лыжах – подходящее занятие для будущей матери. Но если он не собирается признавать свое отцовство, с чего это ей слушать его советы относительно того, что делать, а что нет?
Подали десерт, и вдруг Кэссиди ощутила усталость – такую сильную, что глаза закрывались сами собой. Гэвин тут же это заметил и поспешил откланяться. Все встали, и Мейве похлопала девушку по руке.
– Не забудь про чай завтра.
– Хорошо, – сказала Кэссиди, вздрагивая.
Они вышли из отеля, и Гэвин положил руку ей на плечо.
– Поднять крышу машины? – спросил он. – Будет прохладно, солнце уже село.
В горах даже теплый весенний день нес в конце прохладу.
– Нет, – ответила Кэссиди. – У меня есть шарф, и я хочу посмотреть на звезды.
Швейцар уже стоил у машины, придерживая дверцу. Девушка села на место пассажира и расслабленно откинулась на спинку сиденья.
Гэвин вел машину по другой дороге и остановился на горе, откуда открывался великолепный вид на Силвер-Глен. Город выглядел точно фотография на туристической открытке.
– Ты счастливчик, – сказала Кэссиди. – Я люблю пустыню и оживленный Вегас, но здесь просто чудесно.
– Это мой дом, – просто ответил мужчина.
Воцарившееся молчание угнетало Кэсс, она вдруг поняла, что Гэвин не сдвинулся со своей позиции и пока не собирается. Вся радость от вечера мгновенно померкла, навалилось глухое отчаяние. Если бы только можно было поверить, что он будет заботиться о ней и доверять, она бы осталась и попытала счастья. Но, похоже, то, что там случилось в прошлом, лишило Гэвина способности верить кому-либо иному, кроме родных. А теперь, когда и Мейве все знает, ситуация лишь усугубится. Гэвин конечно же подумает, что Кэссиди пытается за его спиной втереться в доверие его матери.
Когда они приехали, девушка сразу же удалилась в свою комнату, пожелав своему спутнику спокойной ночи. Однако он и не подумал отпускать ее, внезапно появился на пороге ее спальни и резко спросил:
– Что будешь делать?
Кэссиди пожала плечами, снимая туфли и с наслаждением ступая на мягкий ковер босиком.
– А как ты думаешь? Паковать вещи. После того, как я встречусь с твой мамой завтра, мне не будет нужды оставаться. Я прилетела, чтобы сообщить тебе новость, и сделала это. Когда родится малыш, скажи мне, где можно будет провести тест, и я появлюсь, когда нужно.
