Драмы. Басни в прозе - [114]

Шрифт
Интервал

Дайя

(незаметно подкравшись)

Тсс! Рыцарь! Рыцарь!
Я прошмыгнула мимо. Но и здесь
Натану мы видны. Ко мне поближе —
За ствол, вот этот, пальмы вековой!

Храмовник

Что так таинственно? В чем дело, Дайя?

Дайя

И вправду тайна привела меня
К вам, рыцарь, и притом двойная тайна.
Одна известна мне, другая — вам,
Не лучше ли нам обменяться ими?
Доверьте мне свою, а я мою
Доверю.

Храмовник

С удовольствием! Но только,
Что вы зовете тайною моей?
Но это я из вашей усмотрю…
Так начинайте!

Дайя

И хитры вы, рыцарь!
Нет, вы сперва, а я потом. Поверьте,
Моя вам тайна и не пригодится,
Когда вы не откроете своей.
Не мешкайте! Что я сама раскрою,
То в счет нейдет, — какое ж тут доверье?
Я при своей останусь, вы ж своей
Лишаетесь. Ах, горемыка-рыцарь!
Когда и где мужчине удавалось
От женщины скрыть тайну?

Храмовник

О которой
Он часто сам не знает.

Дайя

Да, частенько!
Что ж остается, как не мне, старухе,
Начать по старой дружбе к вам? Скажите,
Зачем вы ни с того и ни с сего
Вдруг убежали, нас оставив в дурах?
Почто с Натаном вы не возвратились,
Как обещали? Слишком мало Рэха
Понравилась вам или чересчур?
Что, научите, это трепыханье
Приклеившейся к ветке бедной пташки
Могло бы значить? Словом, признавайтесь,
Что вы глупейшим образом в нее
Влюбились.

Храмовник

Что до глупости, так вам
И книги в руки!

Дайя

Лишь в любви признайтесь!
А глупость — кто поставит вам в укор?
Да бог с ней!

Храмовник

Верно! Глупость очевидна:
Храмовник иудейку полюбил.

Дайя

Да, глупость явная! Но иногда
И в явной глупости есть толк немалый,
Какой и умному-то невдогад.
Иль так уж невозможно, что господь
Наш Иисус Христос кружной дорогой
К себе, в святой овин, решил пригнать
Овечку неразумную?

Храмовник

Зачем вы —
Все так торжественно? (А впрочем, если
Заместо распятого — провиденье
Поставить, не права ль она?) Признаться,
Вам удалось во мне растормошить
Людское любопытство.

Дайя

Мы живем
В стране чудес!>{132}

Храмовник

Уж так-таки чудес!
Не потому ли это, что весь мир
Прикочевал сюда? Считайте, Дайя,
Что я уж исповедовался вам:
Да, я люблю ее, не в силах мыслить
Жизнь без нее! Весь мир мне опостылет,
Коль скоро я один останусь, без…

Дайя

И это точно? Так клянусь вам, рыцарь,
Что Рэха будет вашей. Вы спасете
Ее здесь, на земле, для жизни вечной.

Храмовник

Но как? Могу ли я поклясться в том,
В чем я не властен?

Дайя

В вашей, в вашей власти
Все это! Докажу единым словом,
Что — в вашей!

Храмовник

Так, что и отец не сможет
Не согласиться?

Дайя

Все отец, отец!
Он должен дать согласье…

Храмовник

Должен, Дайя?
Он не в гнездо разбойников попал,
Так как же должен?

Дайя

Он согласье даст,
И преохотно!

Храмовник

Преохотно! Должен!
Ах, Дайя, Дайя! Что, когда скажу,
Что он-то и препятствует помолвке,
Хоть наотрез не отказал?

Дайя

Возможно ль?

Храмовник

Он говорил со мной так отчужденно,
Что оскорбил меня.

Дайя

Поверить трудно!
Как? Вы ему прозрачно намекнули,
Что вознамерились на ней жениться,
А он от радости и не подпрыгнул,
Что дело слажено, и стал холодным,
Мертвящим голосом вам выставлять
Какие-то резоны?

Храмовник

В этом роде.

Дайя

Так я ж его, без лишних колебаний…

Пауза.

Храмовник

И все-таки колеблетесь?

Дайя

Но он
Всегда так добр! И я ему столь многим
Обязана. Что за упрямец! Видит
Христос, как принуждать его мне трудно…

Храмовник

Прошу вас, Дайя! Помогите мне
Покончить с неизвестностью. Но если
Покончить с ней не можете: что б вы
Ни порешили — доброе, худое ль,
Молчите лучше! Я же постараюсь
Забыть о вашей тайне.

Дайя

Это значит,
Не удержать, а подстегнуть! Так знайте ж:
Не иудейка, христианка Рэха.

Храмовник

Что ж, на здоровье! Трудно ли далось
Вам обращенье это? Не смущайтесь,
А продолжайте небо заселять,
Раз землю уж не можете!

Дайя

Что, рыцарь?
Вы над известием моим глумитесь?
И вам, храмовнику, христианину,
К тому ж влюбленному в нее, — не в радость,
Что Рэха — христианка?

Храмовник

И к тому ж
Из христианок вашего изделья.

Дайя

Ах, так меня вы поняли? Хотела б
Сыскать того, кто обратит ее!
Но, к счастию, она — уже давно,
Кем ей препятствовали быть.

Храмовник

Туманно!

Дайя

Она и по рожденью христианка,
Крещеная…

Храмовник

Натаном?

Дайя

Нет! Натан —
Ей не отец.

Храмовник

Натан? Вы сознаете,
В чем вы признались?

Дайя

В правде. Сколько слез
Из-за нее, кровавых, я пролила!
Нет, не отец он ей!

Храмовник

А взял в свой дом
Дитя крещеное и приютил
И… воспитал в законе иудейском?
Не так ли?

Дайя

Так.

Храмовник

Не ведала, не знала
Она про то? Отец же никогда
Не говорил ей, что не иудейка
Она, а христианка?

Дайя

Никогда.

Храмовник

Он в ослеплении своем не только
Дитя воспитывал, он в нем оставил
И девушку?

Дайя

К прискорбью, так.

Храмовник

Натан?!
Сей добрый, мудрый человек дерзнул
Так исказить и заглушить природы
Свободный голос? Излиянье сердца
В русло направить, где оно едва ли
Текло б по доброй воле? Дайя, вы
Мне в самом деле сообщили тайну
Первейшей важности, больших последствий.
Я с толку сбит! Я сам не рассужу,
Что делать мне? Терпение! Ступайте!
Ведь он придет сюда! Он может нас
Здесь обнаружить!

Дайя

Я умру на месте!

Храмовник

С ним говорить теперь — я не хочу.
Нет мочи! Если встретитесь вы с ним,
Скажите: у султана Саладина
Мы оба свидимся.

Дайя

Но вы ему
И виду не подайте! То, что я
Сказала вам, попридержите впрок,
Чтоб в крайнем случае к тому прибегнуть
И Рэху отстоять! Когда ж вы с ней

Еще от автора Готхольд-Эфраим Лессинг
Эмилия Галотти

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лаокоон, или О границах живописи и поэзии

В серии «Классика в вузе» публикуются произведения, вошедшие в учебные программы по литературе университетов, академий и институтов. Большинство из этих произведений сложно найти не только в книжных магазинах и библиотеках, но и в электронном формате.Готхольд Лессинг (1729 – 1781) – поэт, критик, основоположник немецкой классической литературы, автор знаменитого трактата об эстетических принципах «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии». В «Лаокооне» сравниваются два вида искусства: живопись и поэзия – на примере скульптуры Лаокоона, изображенного Садолетом, и Лаокоона, показанного Вергилием.


Натан мудрый

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Басни в прозе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Материалы к 'Фаусту'

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Минна фон Барнхельм, или Солдатское счастье

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Дощовий світанок

Збірка україномовних віршей поета Олександра Ткача, що мешкає у промисловому місті Костянтинівка на півночі Донецької області.


Все лучшие сказки и рассказы

В этой книге для семейного чтения собраны лучшие произведения Льва Николаевича Толстого, которые вот уже более века пользуются любовью и у малышей-дошкольников, и у требовательных подростков.Главные герои рассказов – дети, «бедовые», «ловкие», и потому близкие современным мальчишкам и девчонкам. Книгу завершает повесть «Кавказский пленник», в которой суровая правда о войне сочетается с добротой и человечностью.Книга учит Любви – к человеку и ко всему, что его окружает: природе, животным, родной земле.


По басенке

Несколько лет назад автор задумал написать басни на каждую букву алфавита, что он и сделал. Но поскольку букв в алфавите только тридцать три, а идей было гораздо больше, то получился сборник, в который вошли около ста басен.


Избранные произведения

М. М. Херасков — поэт, высоко ценившийся современниками и практически полузабытый потомками, — вошел в русскую культуру прежде всего как автор масштабных эпических поэм на национально-героические темы (в XVIII столетии задачу создания таких произведений ставили перед собой все европейские литературы). Помимо таких поэм, как «Чесмесский бой» и «Россиада», Хераскову принадлежит значительное количество лирических стихотворений разных жанров, трагедии, комедии, драмы, несколько повестей и романов. В данном издании представлена поэма «Россиада», оды, стансы и басня.Примечания: М. М. Херасков, П. Орлов.


Басни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Басни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.