Готхольд-Эфраим Лессинг
Минна фон Барнхельм, или солдатское счастье
Комедия в пяти действиях
Действующие лица
Фон Телльхейм, майор в отставке.
Минна фон Барнхельм.
Граф фон Брухзаль, ее дядя.
Франциска, ее горничная.
Юст, слуга майора.
Пауль Вернер, бывший вахмистр майора.
Хозяин.
Дама в трауре.
Фельдъегерь.
Рикко де ля Марлиньер.
Действие попеременно разыгрывается в зале гостиницы и в одной из
прилегающих к ней комнат.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Явление первое
Юст (забился в угол, дремлет и бормочет во сне). Ну и негодяй хозяин! Ты - нас?.. А ну-ка, брат!.. Бей его, брат! (Замахивается во сне и просыпается от этого движения.) Скажи-ка, опять! Стоит мне вздремнуть, как я уже молочу его кулаками. Хоть бы половина всех этих ударов досталась ему наяву! А ведь уже день! Надо поскорее разыскать моего бедного барина. Будь на то моя воля, он не переступил бы больше порог этого проклятого дома. Где-то он провел ночь?
Явление второе
Хозяин гостиницы, Юст.
Хозяин. Доброе утро, господин Юст! Доброе утро! Ох, так рано уже на ногах? Или, лучше сказать, - так поздно еще на ногах?
Юст. Говорите, как хотите.
Хозяин. Я сказал только "доброе утро". За это господин Юст мог бы поблагодарить меня.
Юст. Покорнейше благодарю.
Хозяин. Кто не почивал как следует, тот зол на весь мир. Бьюсь об заклад, господин майор не вернулся домой, а вы здесь поджидали его.
Юст. Попали пальцем в небо.
Хозяин. Это только догадка, догадка...
Юст (поворачивается, хочет уйти). Ваш слуга!
Хозяин (удерживает его). Да нет же, господин Юст.
Юст. Хорошо, пусть не ваш слуга.
Хозяин. Эх, господин Юст, ведь не может того быть, чтобы вы все еще сердились со вчерашнего дня? Кто же и назавтра продолжает гневаться?
Юст. Я. И не один еще день буду гневаться.
Хозяин. Разве это по-христиански?
Юст. А это по-христиански - вытолкать из дома, выбросить на улицу честного человека, если он не может сразу же заплатить по счету?
Хозяин. Тьфу! Кто же это ведет себя так безбожно?
Юст. Один христианин - хозяин гостиницы. Моего барина! Такого человека! Такого офицера!
Хозяин. И это я, говорите вы, вытолкал его из дома? Выбросил на улицу? Но я слишком почитаю офицеров и слишком сочувствую офицерам в отставке, чтобы позволить себе это. Я переселил его в другую комнату по необходимости. Не думайте больше об этом, господин Юст. (Кричит за кулисы.) Эй! - Сейчас я все это улажу!
Входит Слуга.
Принеси рюмку... Господину Юсту хочется выпить. Да чего-нибудь получше.
Юст. Не трудитесь, хозяин. Пусть та капля превратится в яд... Да нет, не буду лучше клясться натощак, ведь я еще трезвый.
Хозяин (слуге, принесшему бутылку ликеру и рюмку). Подай сюда, иди. Ну, господин Юст, превосходнейшая вещь! Крепкая, приятная, полезная для здоровья! (Наполняет рюмку и подает Юсту.) Сразу взбодрит ваш отощавший желудок.
Юст. Эх, не следовало бы мне пить. Но с какой стати я буду платиться своим здоровьем за его грубость? (Берет рюмку и пьет.)
Хозяин. Ваше здоровье, господин Юст.
Юст (возвращая рюмку). Недурно! И все-таки вы, хозяин, грубиян!
Хозяин. Да нет же, нет же! Вот скорей - еще рюмочку. На одной ноге не стоят.
Юст (пьет). Поневоле скажешь: хорошее винцо, очень хорошее! Собственного изделия, господин хозяин?
Хозяин. Да что вы! Настоящий данцигский ликер! Настоящий доппельлакс!
Юст. Видите, хозяин: умей я кривить душой, уж я покривил бы из-за этого винца. Но не могу. У меня что на уме, то на языке: вы все-таки грубиян, хозяин!
Хозяин. За всю мою жизнь ни одна живая душа не обзывала меня так. Еще рюмочку, господин Юст. Бог троицу любит.
Юст. Что же, выпьем! (Пьет.) Эх, благодать! Но и в правде - тоже благодать. Вы все-таки грубиян, хозяин.
Хозяин. Разве я так вот слушал бы вас, будь я и в самом деле грубиян?
Юст. Ну, разумеется! Ведь у грубиянов толстая кожа.
Хозяин. Не хотите ли пропустить еще одну? Дом строится о четырех углах.
Юст. Нет, что лишнее, то лишнее. Да и вам какая от этого польза, хозяин? Опорожни я до последней капли эту бутылку, я бы все-таки стоял на своем. Тьфу, хозяин! У вас такое доброе винцо - и такие дурные обычаи. Это моего-то барина, который так долго прожил у вас... у которого вы уже вытянули не один добрый талер, а он за всю жизнь никому не задолжал и геллера... и такого-то человека вы в его отсутствие выселяете из комнаты! Оттого, видите ли, что он неаккуратно платил каких-нибудь два месяца да не мог расходовать так много, как прежде!
Хозяин. Но если комната была мне крайне нужна? Если я знал, что господин майор и сам, по собственной воле освободил бы комнату? Только что долго было его дожидаться... Разве я мог допустить, чтобы приезжая особа повернула от моих дверей? Разве я мог добровольно бросить такой барыш прямо в пасть хозяину другой гостиницы? Да и трудно даже поверить, чтобы дама нашла где-нибудь пристанище. Все гостиницы теперь битком набиты. Разве можно было оставить такую красивую, приятную молодую даму на улице? Для этого ваш барин слишком учтив. И какой ему от этого убыток? Разве я не приготовил ему другую комнату?
Юст. Да, на задворках, у голубятни, с видом на стену соседнего дома.
