Драма девяносто третьего года. Часть первая - [37]

«Хотя люди такого рода недостойны уважения, — добавляет король, — и я очень дорого заплатил Мирабо, он, полагаю, может оказать мне услугу. Выслушайте его предложения, но не слишком доверяйтесь ему».

И в самом деле, для бережливого Людовика XVI, проявлявшего весьма сильное недовольство, когда королева швыряла его миллионы к ногам г-жи де Полиньяк, услуги Мирабо были чересчур дороги. Ибо, в конечном счете, в глазах короля г-н Мирабо был уже не дворянином, а всего лишь адвокатом, которому он только что отсчитал шестьсот тысяч ливров, и это не учитывая ста пятидесяти тысяч франков, которые он обязался выдавать ему ежемесячно.

Бедный Мирабо! Все это длилось почти целый год, а он ухитрился сделать так, что ко дню смерти его денежные дела все еще были расстроены!

И действительно, граф де Ла Марк отбыл в Мец и повидался там с г-ном де Буйе.

После этой встречи г-н де Буйе написал королю следующее письмо:

«Осыпьте золотом отступничество Мирабо. Это ловкий негодяй, который может из алчности исправить зло, сотворенное им из мести. Но не доверяйте Лафайету, восторженному прожектёру, опьяненному народной любовью: наверное, он способен быть главой партии, но неспособен быть опорой монархии».

Заметьте, что г-н де Буйе отзывается о Лафайете ничуть не лучше, чем о Мирабо, и это при том, что Лафайет приходился ему кузеном.

После смерти Мирабо, в конце апреля, король написал еще одно письмо г-ну де Буйе, уведомляя его, что со дня на день уедет вместе со всей своей семьей, причем в одной карете, которую тайно изготавливают в это самое время для данной цели.

Одновременно он приказал г-ну де Буйе разместить цепь конных подстав на пути из Шалона в Монмеди.

Итак, король решил отправиться в Монмеди.

У короля были на выбор две дороги для побега: одна через Реймс, другая через Варенн.

В Реймсе король короновался, и у него были опасения, что там его могут опознать, поэтому он выбрал дорогу через Варенн.

Напрасными оказались все возражения, какие маркиз де Буйе мог высказать ему по поводу такого решения. Первое и самое основательное состояло в отсутствии почтовых станций на некоторых участках этой дороги. Следовательно, надо было послать туда сменных лошадей, а они могли вызвать любопытство.

Кроме того, войска редко появлялись на этой дороге; теперь же требовалось разместить на ней несколько отрядов, а эти отряды могли породить беспокойство.

Второе возражение было, возможно, еще серьезней, чем первое; если отряды будут многочисленными и сильными, это заставит местные власти проявлять бдительность; если же они будут слабыми, то окажутся неспособными защитить короля.

Вместо специально построенной берлины, в которой должна была разместиться вся августейшая семья, г-н де Буйе призывал короля воспользоваться двумя английскими дилижансами, то есть каретами, весьма употребительными в те времена. Он настаивал, хорошо зная малодушие и нерешительность короля, чтобы рядом с ним, дабы давать ему советы в случае непредвиденных опасностей, могущих возникнуть во время подобной поездки, находился человек с твердым характером и сильной волей, способный быстро принимать решения и исполнять их, и с этой целью указал ему на маркиза д'Агу, майора французских гвардейцев.

Кроме того, можно было дать императору Леопольду совет предпринять по другую сторону границы, на дороге в Монмеди, передвижение австрийских войск, что объясняло бы передвижение французских войск вблизи этого участка границы.

Из всех советов г-на де Буйе был принят только один, касавшийся г-на д'Агу.

Господину де Буйе был послан миллион франков ассигнатами, чтобы обеспечить секретную закупку солдатской провизии и фуража, а также покрыть расходы, связанные с передвижением войск.

Десятого июня г-н де Буйе отправил в путь офицера, уму и смелости которого он полностью доверял; этому офицеру было поручено разведать дорогу, протянувшуюся между Шалоном и Монмеди, все взять на заметку и на основании проведенного обследования составить подробнейший рапорт. Офицера звали г-н де Гогела.

Господин де Гогела выполнил поручение, увиделся с королем и вручил ему свой доклад.

Тем временем маркиз де Буйе, со своей стороны, принял все необходимые меры предосторожности. Он имел под своим командованием все войска, дислоцированные в Лотарингии, Эльзасе, Франш-Конте и Шампани. Под его начальством находилась вся французская граница от Самбры до Мёзы. Девяносто батальонов и сто четыре эскадрона подчинялись его приказам.

Однако из этого огромного числа войск ему следовало отобрать надежные. Господин де Буйе отослал подальше от себя все французские полки, то есть полки патриотические, и оставил рядом с собой лишь иностранные батальоны; в них он был уверен, хотя бы из-за ненависти, накопленной ими 14 июля.

В назначенный день войска выступили в поход.

Артиллерийский обоз из шестнадцати пушек двинулся на Монмеди.

Королевский Немецкий полк пошел по дороге на Стене.

Один гусарский эскадрон стоял в Дёне.

Другой находился в непосредственной близости от Варенна.

Двум драгунским эскадронам надлежало прибыть в Клермон в тот день, когда через него будет проезжать король; г-н де Дама́, командовавший ими, получил приказ перевести оттуда один отряд в Сент-Мену; помимо этого, посланные в Варенн пятьдесят гусаров должны были отправиться в Пон-де-Сом-Вель, расположенный между Шалоном и Сент-Мену.