За эти века эльф и элементаль смогли подружиться. Алияс доверял своему хранителю и, несмотря на жёсткий и неуживчивый характер, тот поддерживал и защищал его всегда. Наверное, Борей попросту негодовал на ящерицу за слепоту — так полагал Алияс. Однако было у него и другое подозрение.
Иногда Светлому чудилось, будто Борей оставляет на нём странные долгие взгляды. Временами он даже казался учтивым и заботливым, что никак не походило на Борея, приглашал гулять на пики гор и в укромные озёра в расщелинах.
Алиясу было одиноко и плохо, поэтому ненавязчивая компания ветра, которого нельзя было назвать болтуном, пришлась как нельзя кстати. Но может… но могло ли быть так…
Ему порой казалось, что Борей смотрит не так, как товарищ или друг.
Недавние подначивания, когда Борей позволил в его адрес ласковые прозвища и двусмысленные намёки, прекрасно вписывались в строптивый характер северного ветра. Он хотел позлить Шайса, зацепить самолюбие ящера, что у него получилось с блеском — до драк Чёрный был охоч. Но если посмотреть на всё под другим углом…
«К чему эти игры?» — думал Алияс.
Ведь если он был прав и Борей действительно хотел занять в его жизни более значимое место, он не мог не понимать, что все его старания обречены на провал. У Алияса была Пара и этим было всё сказано.
Вдруг Алияс споткнулся в своих рассуждениях, снова ступая на скользкую дорожку сомнений — следовало полагать, что они с драконом всё ещё Пара. Но доказательств этому, увы, не было. Только память, только надежда, только любовь Алияса отталкивали давящие безнадёгой мысли.
— Повезло же тебе, — шутливо поддержал Алияс дракона. — А мой день был невероятно скучен.
— Правда?
— Ещё бы! Сначала три занятия у младших курсов. Потом взрыв на уроке и получасовое поучительное наставление Доша. Затем ещё три урока, и я отправился в кабинет директора, где мне доходчиво объяснили, что отсутствие авторитета среди учеников целиком и полностью моя вина. Потом сжалились, поскольку с эльфа всё равно нечего взять, и отпустили с духами домой.
— Какой скучный день, — заметил Шайс.
— И не говори, — не мог не согласиться Алияс. — Голоден?
— Как зверь. — Шайс поднялся, снова потягиваясь, словно это помогало косточкам встать на место, и направился к столу.
Сегодня на обед, или лучше уже сказать ужин, Алияс собирался приготовить рыбу.
Воровато поглядывая на полураздетого дракона, он позволял себе представлять, что так они и живут вдвоём в крошечной пещере. Сам он преподаватель, а дракон, как и прежде, служит правопорядку. По вечерам они возвращаются уставшие, но довольные собой, и делятся тем, что случилось за день.
А потом… потом, когда посуда вымыта, вытерты полы и платье на следующий день приведено в порядок, они…
— Завтра, я вернусь в клановые пещеры, — буднично сообщил Шайс, решив наконец проститься с радушным хозяином.
Алияс на миг застыл.
— Ты уверен, что уже хорошо себя чувствуешь?
— Здоров как бык. Пора и честь знать, — дракон смотрел на учителя новой истории пока тот накрывал на стол. — Всё благодаря тебе. Спасибо.
— Не за что. Ой! — Горячий котёл выскользнул из рук, и если бы Шайс не наблюдал за эльфом, то не успел бы вовремя подхватить раскалённый металл.
— Осторожно! — Его кожа была неуязвима для высоких температур, а вот Алияс мог серьёзно пострадать. — Не облился?
Шайс взял чужие ладони и поднял к свету, стараясь найти волдыри.
Алияс молчал.
Руки не пострадали. Шайс вернул взгляд к фарфоровому личику, на котором расплывались голубые блюдца глаз, переполненные слезами.
— Ты чего?
— Испугался, — всхлипнул Светлый, и слёзы скользнули по щекам.
Шайс никогда не видел, чтобы ревели из-за такой мелочи. Повинуясь неожиданному порыву, он привлёк к себе учителя и обнял. Положил на спину руку и слушал, как всхлипывает эльф, оказавшийся неожиданно пугливым и нежным по натуре.
Как вообще такой, как он, мог жить среди драконов в Северных Нагорьях? Один?
Незнакомый инстинкт зашевелился в душе. Шайс впервые ощущал, как дух дракона мечется в груди, желая оградить, уберечь, закрыть от опасности хрупкое тело. Это было невероятно пугающее и, в то же время, приятное чувство, словно тебя вдруг становится больше и силы твои растут.
Как странно.
Шайс опустил взгляд, отыскал зарёванную мордаху, поднял за подбородок.
А затем поцеловал.
Губы эльфа были солёными от слёз, но почему же по телу разливалась сладость?
Алияс отвечал. Отвечал так, словно испытывал не меньшее желание быть рядом.
Время поплыло.
Шайс сделал над собой усилие, но оторвался от желанных губ. В этот раз он не стал извиняться. Грудь Алияса тяжело вздымалась, глаза заволокло тёмной дымкой. Это было сродни наваждению. Эльфа хотелось так, как никого и никогда.
Но.
Но от Шайса не укрылось, как сник цветочек, стоило упомянуть о том, что завтра он покидает уютную обитель.
Алияс к нему привязался. Возможно, даже что-то испытывал. И это снова отозвалось приятным теплом внутри. Шайсу нравилось ощущать себя желанным. Нравилось видеть, как он нужен эльфу. Вот только… только у него были совсем другие планы.
Он собирался покинуть Нагорья и посмотреть мир. Он был слишком молод и любопытен для того, чтобы застрять в крошечной пещере Нагорий, не имея ни малейшего понятия, зачем он родился и какая судьба его ожидает. Делать серьёзные шаги было не время. Слишком рано. Возможно позже. Но это будет уже совсем другая история.
