Дракон в Китае и Японии - [27]

Цзо Чжуань[334] приводит ту же легенду в следующем отрывке: «Осенью (29-го года Чжао-гун, т. е. Чжао, правителя Лу, правившего 541–509 до н. э.) дракон появился в окрестностях Цзян. Вэй Сянь-цзы спросил Цай Ми, говоря: „Я слыхал, что ни одно из животных не сравнится с драконом в знании, и по этой причине дракона невозможно поймать живым. Правильно ли приписывать это (что его не поймаешь живым) его знаниям?“ Ми отвечал: „Люди действительно не знают; дело не в том, что в действительности знают драконы. Древние держали драконов; поэтому в государстве было семейство Драконьих Пастухов (Хуаньлун ши[335]) и семейство Правящих Драконами (Юй-лун ши[336])“. Сяньцзы сказал: „Я тоже слыхал об этих двух семьях, но не знаю их происхождения; каково оно?“ Ответ был таков: „В старые времена был Шу Ань и Лю, у которого был дальний потомок по имени Дун Фу, очень любивший драконов, способный узнавать их вкусы и приверженности, с тем, чтобы снабжать их питьем и едой. Многие драконы искали у него прибежища, и он управлялся с ними в соответствии с их природой, дабы служить императору Шунь, который дал ему имя Дун и семейное имя Хуань-лун (Драконий Пастух). Ему было [также] даровано [княжество] Цзун-чуань, а семья Цзун И ― его потомки. Таким образом, во времена императора Шунь и на протяжении последующих поколений драконы приручались. [Далее] мы приходим к Кун Цзя династии Ся, столь послушному и приемлемому для императора Небес, что последний даровал ему ездовых драконов: двоих, мужчину и женщину, из Хуан-хо, и двух из реки Хань. Кун Цзя не мог их кормить, не найдя [членов] семейства Хуань-лун. Семейство Тао Тан (Яо) почти вымерло, его потомком был Лю Лэй, учившийся искусству обращения с драконами у семейства „Драконьих Пастухов“. С этим он взялся служить Кун Цзя и смог кормить и поить драконов. Император хвалил его и дал фамильное имя Драконьего Пастуха (Юй-лун)“».

§ 9. Драконы, на которых ездят сянь или тянущие повозки богов и святых

В «Записях преданий бессмертных», Ле сянь чуань[337], неоднократно упоминаются сянь, улетающие на драконах по воздуху. Мы также часто читаем о летающих драконах, или ин-лун, запряженных в повозки с богами, или святыми людьми. Как мы увидим ниже (Гл. VII), Хуан-ди ездил на драконе, а повозка Юя была запряжена двумя этими божественными животными. В Ли Сао, цитированной выше, повозка Цюй Юаня тянулась четырьмя цю, или летучими драконами. Император У династии Хань (140-86 до н. э.) однажды поднялся на башню Янь-лин и после второй ночной стражи увидел Сиванму, «Царскую Мать Запада», прибывшую в колеснице из пурпурных облаков, которую тянули девятицветные пятнистые драконы.[338] Эти идеи, разумеется, тесно связаны с представлениями о лошадях-драконах, крылатых и чешуйчатых лошадях необычайных размеров, о которых говорилось выше в Гл. II, § 3.

§ 10. Лодки-драконы

Лодки-драконы упоминаются в Хуай нань цзы[339], где их называют «лодки-драконы (и) головы и» (龍舟鷁首). Комментатор объясняет это следующим образом: «Лодки-драконы ― большие корабли, украшенные резными драконьими орнаментами; и ― большая птица, рисованный образ которой изображается на руле корабля». Уэллс Уильямс[340] описывает и, как «разновидность морской птицы, летающей высоко, чья фигура забавно изображается на корме джонок, чтобы убыстрить их движение; описания противоречивы, но картины отдаленно напоминают цаплю». На таких лодках, использовавшихся императорами для приятных поездок, во время которых на борту играла музыка, птицы изображались не для подчеркивания быстроты плавания, но для отпугивания морских богов, если верить комментарию к Вэнь сюань[341]. Кажется, корабли представляли драконов с головами и, а «драконовы орнаменты» представляли собой чешую драконов, вырезанную на бортах судов.

Однако, японские придворные XI в., желая имитировать все обычаи китайского двора, не поняли слов Хуай нань цзы, в результате чего появились две разновидности кораблей, которые они называли одним термином: «Драконьи головы (и) Головы и», 龍頭鷁首, «рёто-гэкису». Комбинация двух этих слов напоминает нам термин «сиси-комаину», использовавшийся при японском дворе того же века для указания на образы льва и единорога, не отдельно, но одним именем для обоих[342]. Поэтому я был бы склонен думать, что термин Рёто-гэкису исходно означал одну разновидность кораблей, украшенную головой дракона спереди и головой и сзади, если бы отрывок в Дзиккинсё[343] не утверждал, что по случаю увеселительной прогулки во времена императора Сиракава (1072―1086) «Корэсуэ играл на флейте на борту „головы дракона“, но на борту „головы и“ не играла ни одна флейта». Что касается Дневника Мурасаки Сикибу[344], где мы читаем, что новые корабли были очень красивы, и Хамамацу тюнагон моногатари[345], то эти работы начала и середины XI в., как и Эйга моногатари[346], в которых говорится, что император предпринял приятное путешествие с рёто-гэкису, похоже, говорят об одном и том же типе корабля. Однако, Кагакусю[347], датируемая 1444 годом, сообщает: «„Голова дракона“ и „Голова и“ — два отдельных имени кораблей», что согласуется со словами в