Дракон в Китае и Японии - [25]

Шрифт
Интервал

говорит следующее: «Это ― разновидность цзяо (蛟). Их форма также напоминает змею, но ― большую. У них есть рога, как у дракона, красная грива, а чешуйки под чреслами лежат в противоположном направлении. Они поедают молодых ласточек. При выдыхании их дух приобретает форму башен и замков, которые видно перед тем, как пойдет дождь, и которые называются „жабьими башнями“[303], или „морскими рынками“ 海市. Из их жира, смешанного с воском, делают свечи, которые можно узнать по запаху на расстоянии в сто шагов. Также, в пламени от этих свечей можно увидеть очертания башен и шпилей. Лу Дянь [автор Пи я, живший во времена правления императора Хуэй-цзуна (1101–1126)] говорит: „Если цзяо спаривается с черепахой, они произведут черепаху, а если с фазаном, то произведут жабу (шэнь)“».

§ 7. Цзяо-лун (蛟龍)

Шань хай цзин[304] так описывает цзяо: «(Из гор Дао Гуо) вода волнами спускается вниз и течет на юг, где вливается в море. В этой воде есть „тигры-цзяо“. Их форма состоит из тела рыбы и хвоста змеи. Их голоса похожи на крики мандаринских уток. У тех, кто их ест, не бывает фурункулов; они (т. е. их мясо) могут использоваться для излечения геморроя». В трех других отрывках[305] того же древнего труда говорится, что многие цзяо живут в особых горных речушках.

По Ян юй цзин, «Книге о разведении рыб»[306], «если соберутся целых 360 рыб, цзяо-лун становится их главой и уплывает, ведя их за собой».

Из древнего даосского трактата под названием Вэнь-цзы[307] мы узнаем следующее: «Что касается того, кто аккумулирует достоинства Дао, то феникс летает в его дворе, цзи-линь бегает в его окрестностях, а цзяо-лун поселяется в его пруду». Далее, мы читаем там: «На вершинах гор собираются облака и зарождается дождь, а в глубинах вод рождается цзяо-лун».

Гуань-цзы говорит[308]: «Цзяо-лун ― бог водяных животных. Если он движется по воде, его душа в полной силе, но, когда он теряет воду, (если его лишают ее), его душа увядает. Поэтому я говорю (или — так говорят): „Если цзяо-лун обретет воду, его душа будет в полной силе“». Тот же философ заявляет, что, «когда люди осушают болота и ловят рыбу, цзяо-лун не живет в этих прудах».

Также Хуай нань цзы[309] упоминает цзяо-лун в следующих словах: «Цзяо-лун лежит спрятавшись и спит в прудах, и все же его яйца раскалываются (т. е. его молодняк вылупляется из них) на холмах». Комментатор замечает: «Цзяо-лун откладывает яйца на холмах и прячется в прудах. Вылупление из яиц проходит самопроизвольно».

Цюй Юань[310], знаменитый аристократ и поэт из Ци, наказанный царем Хуай под конец V в. до н. э. и ок. 299 г. сочинившего свою знаменитую поэму Ли Сао[311], в девятом отделе этой поэмы описывает свое путешествие к сказочным горам Гуань-лунь на Западе в повозке в форме феникса, которую тянули четыре цзю (虬)[312]. В тринадцатом разделе, где он описывает путешествие вдоль Красной Реки, сказано: «Я сделал рукой знак цзяо-лун, чтобы перейти через стремнину»[313]. В тот же миг его повозка была утоплена «летучими драконами»[314].

В Да дай ли цзи[315] сказано, что цзяо-лун считается главой 360 чешуйчатых животных, и что «если соберется вода и станет рекой, то рождается цзяо-лун»[316].

В По у чжи[317] говорится: «Если человек поел ласточек [ср. § 3 этой главы], ему не следует входить в воду; (если же он сделает это), его проглотит цзяо-лун».

В вышеуказанных текстах, за исключением Шань хай цзин, слова цзяо и лун скомбинированы в единый термин. Шань хай цзин, однако, говорит только о цзяо, что обнаруживается в большом количестве работ, — это позволяет нам отделить цзяо от лун. Ни в Шань хай цзин, ни в Ли цзи[318], где говорится: «(В последний летний месяц) надсмотрщику за рыбной ловлей приказывают убить цзяо», эти водяные животные не упоминаются, как божественные создания. Комментатор первой работы Гуо По[319], однако, заявляет следующее: «Цзяо напоминает змею. У него четыре ноги, и он сродственен лун». Как мы видели выше[320], Шу и цзи замечает, что водяная змея (шуй-юань), когда ей исполняется пятьсот лет, превращается в цзяо, а цзяо через тысячу лет становится лун.

Ши и цзи[321] (IV в.) рассказывает нам, что император Чжао династии Хань (86―74 гг. до н. э.), когда он удил рыбу в реке Вэй, «поймал белого цзяо, трех чжан в длину, напоминавшего большую змею, но без чешуйчатого покрытия. Император сказал: „Это неблагоприятный знак“, и приказал Дагуаню приготовить из него приправу. Его мясо было алым, а на вкус ― очень пикантным и приятным».

Древние китайцы очевидно считали цзяо ― какое-то четвероногое водяное животное ― общераспространенным, опасным созданием, однако позже стали верить, что оно родственно дракону и назвали его драконом. Так он стал основным богом рек и ручьев.

По Шу и цзи[322] «старые тигр-рыбы становятся цзяо», а автор Ю-ян цза-цзы[323] говорит, что, «когда рыба рыбы набирают двести цзинь (ок. 240 кг), они становятся цзяо». Однако, в другой работе, Ю ху цин хуо[324], заявляется, что яйца, отложенные змееями, или фазанами, пролежав в земле тысячу лет, превращаются в цзяо.

Пи я[325] описывает это животное так: «Цзяо


Рекомендуем почитать
Блаженный Августин и августинизм в западной и восточной традициях

Предлагаемый сборник является результатом работы двух секций Ежегодной богословской конференции ПСТГУ – «Наследие блаженного Августина и его рецепция в западной и восточной традиции» (2013), «Блаженный Августин и августинизм XVII в.» (2014). Издание подготовлено в рамках работы соответствующего проекта Научного центра истории богословия и богословского образования. В сборнике представлены доклады как русских, так и иностранных (Франция, Италия, Польша) ученых. Сборник предназначен специалистам, студентам и аспирантам, а также всем интересующимся наследием блж.


Отец Александр Мень

Отец Александр Мень (1935–1990) принадлежит к числу выдающихся людей России второй половины XX века. Можно сказать, что он стал духовным пастырем целого поколения и в глазах огромного числа людей был нравственным лидером страны. Редкостное понимание чужой души было особым даром отца Александра. Его горячую любовь почувствовал каждый из его духовных чад, к числу которых принадлежит и автор этой книги.Нравственный авторитет отца Александра в какой-то момент оказался сильнее власти. Его убили именно тогда, когда он получил возможность проповедовать миллионам людей.О жизни и трагической гибели отца Александра Меня и рассказывается в этой книге.


Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии

Книга Эжена Марена посвящена истории византийского монашества от Константина Великого до патриарха Фотия. Автор рассказывает о том, как с принятием христианства Константинополь и обширные территории Восточной Римской империи начали стремительно застраиваться храмами и монастырями, каждый из которых имел особый уклад и традиции. Марен знакомит читателя с внутренним миром обители, прослеживает жизнь инока от вступления в монастырь до принятия высшего сана, рассказывает о том, какую роль монахи играли в политической и общественной жизни империи.


Древнерусское предхристианство

О существовании предхристианства – многовекового периода «оглашения» Руси – свидетельствуют яркие и самобытные черты русского православия: неведомая Византии огненная символика храмов и священных орнаментов, особенности иконографии и церковных обрядов, скрытые солнечные вехи народно-церковного календаря. В религиозных преданиях, народных поверьях, сказках, былинах запечатлелась удивительно поэтичная древнерусская картина мира. Это уникальное исследование охватывает области языкознания, филологии, археологии, этнографии, палеоастрономии, истории религии и художественной культуры; не являясь полемическим, оно противостоит современным «неоязыческим мифам» и застарелой недооценке древнерусской дохристианской культуры. Книга совмещает достоинства кропотливого научного труда и художественной эссеистики, хорошо иллюстрирована и предназначена для широких кругов читателей: филологов, историков, искусствоведов, священнослужителей, преподавателей, студентов – всех, кто стремится глубже узнать духовные истоки русской цивилизации.


Апостол Иуда

Каковы мотивы предательства Иуды? Был ли распят Иисус Христос? Этот вопрос интересовал не одно поколение исследователей древности и литераторов. Перед Вами ещё одна литературная версия ответа на этот вопрос, основанная на детальном изучении работ исследователей христианства и детального анализа библейских текстов. В книге, кроме повести, приведена статья, написанная автором в ответ на критику этой повести. В ней содержится аргументация столь необычного на первый взгляд сюжета.


Текст Писания и религиозная идентичность: Септуагинта в православной традиции

В полемике православных богословов с иудеями, протестантами и католиками Септуагинта нередко играет роль «знамени православия». Однако, как показано в статье, положение дел намного сложнее: на протяжении всей истории православной традиции яростная полемика против «испорченной» еврейской или латинской Библии сосуществовала, например, с цитированием еврейских чтений у ранневизантийских Отцов или с использованием Вульгаты при правке церковнославянской Библии. Гомилетические задачи играли здесь намного более важную роль, чем собственно текстологические принципы.