Достоевский (и еврейский вопрос в России) - [11]

Много позже (1871–1873 гг.), в частности, в «Дневнике писателя», Ф. М. напишет, что он пересмотрел, переосмыслил свои отношения с Белинским. Трудно сказать: то ли Ф. М. действительно перерос Белинского, вышел за пределы прогрессивных в тот момент «догм» критика, то ли это обида уже признанного писателя за того, прошлого, начинающего, с его пробами пера и ошибками. Я же полагаю, что это не рост писательского мастерства, а коренное изменение личности Ф. М. и его гражданской позиции, о чем пойдет речь позднее. На смену чувству благодарности за поддержку пришло иное чувство. Он начинает критически относиться к Белинскому, осуждать его атеизм и даже негативное отношение к христианству. Скорее всего, послужили этому последующие годы: «расстрел», тюрьма и каторга. Но рассорился Ф. М. не только с Белинским, но и со всем кругом людей «Современника».

Интересные факты об этом периоде жизни Ф. М. приводят в своих воспоминаниях И. И. Панаев и А. Я. Панаева. Так А. Я. Панаева вспоминает: «С появлением молодых литераторов в кружке беда была попасть им на зубок, а Достоевский, как нарочно, давал к этому повод своей раздражительностью и высокомерным тоном, что он несравненно выше их по своему таланту… Тургенев – он нарочно втягивал в спор Достоевского и доводил его до высшей степени раздражения. Тот лез на стену и защищал с азартом иногда нелепые взгляды на вещи…» Запомним эти черты характера: раздражительность, высокомерие, азарт и порой нелепые взгляды на вещи. Мы еще вернемся к этому, когда будем оценивать его «антисемитизм» в переписке, изложенной в «Дневнике писателя».

Достоевский будет частенько, сталкиваясь с теми или иными критическими отзывами на свои суждения и оценки, подозревать оппонентов в «зависти к его таланту», желанию «умалить его произведение, нанести ему обиду».

Однако, пора вернуться к действительно одному из самых важных событий его жизни – участию в кружке Петрашевского. Событие, которое после 4–5 лет погружения в литературный процесс, пусть и не всегда удачного, на 4–5 лет вырвало его из литературы, нормальной человеческой жизни, погрузило в темень и ночь тюрьмы и каторги. Зато это время дало мощный толчок накоплению событий, фактов, самобытных людей, что послужило материалом того великого и вечного в русской литературе, что переросло во всемирное наследие.

_____ «_____ «_____

Петрашевский – один из выдающихся деятелей освободительного движения в России, предшественник и «ускоритель» реформы 1861 года. Он сознательно увлекся идеями социализма.[14]

В кружке (обществе) Петрашевского изучались с целью продвижения в общественное сознание идеи Фурье, Оуэна, Прудона. Это по сути своей идеи социализма: перераспределение общественного дохода, организация фаланстеров, прогрессивного налога. Достоевский вместе с братьями (Михаилом и Андреем) посещал эти собрания. Начиная с 1847 года Ф. М. всерьез увлекается идеями социализма. Полагаю, что толчком послужили несколько событий: нищета быта, которую он видел в имении отца, знакомство с бедными районами Питера, случай с гибелью отца, скороспелая выдача замуж сестры за дельца, постоянная нехватка средств к существованию, усиливающая ощущения от всего увиденного.

В общем, несостоявшиеся идеи социализма, такие прекрасные в утопическом виде, в теории часто приводили неофитов в тюрьму, на каторгу и даже на эшафот. Может быть, вернее сказать, – состоявшиеся, но неудачно завершившиеся.

Впрочем, этот опыт еще не завершен окончательно. Пробуют европейцы и даже пытаются убедить мир, что удачно (Швеция, Норвегия, Швейцария), пусть и не так, как в утопической теории. Пробуют китайцы, приспособив эти идеи к своей ментальности, не отказываясь вовсе от частной собственности.

Как показала последующая жизнь Ф.М., его идеи социализма тоже имели свою специфику. Это был христианский социализм. Он пытался примирить бедность с богатством путем соглашения, взяв за основу идеи Христа, вовсе не отказываясь от религии, не трогая богатых, а призывая их к разуму; защищая униженных и оскорбленных и обещая за каждое преступление – наказание. А если не удастся, то «господь накажет». Что лично у меня вызывает большие сомнения.

Как мы знаем, революционера из Ф. М. не получилось. И вовсе не потому, что идеи, проповедуемые в кружке Петрашевского, были несовершенны. Эти идеи противоречили взглядам Ф. М. Это было случайное увлечение, робкая попытка поиска справедливости. Неудачная! Он был полон надежды, что к справедливости, к защите обиженных и обездоленных можно прийти путем уговоров и увещеваний. Он был абсолютным противником изменения мироустройства путем переворота. Он был противником крепостного права, отказался от владения душами и полагал, что так могут сделать и другие владельцы. Но отнюдь не с помощью утверждения республики с свободными гражданами путем переворота и устранения царя. Напротив, он ждал действий от царя и надеялся их ускорить. В показаниях следственной комиссии есть его объяснения. Для меня никогда не было ничего нелепее идеи республиканского правления в России…»

Он, прежде всего, полагался на русскую общину, на вековой уклад жизни крестьянства.