Дощатовские трагедии - [3]
СВЕТА. Как я молнии боюсь, с детства прямо…
НИНА. Форточку закрой, не влетит ничто…
СВЕТА. Чего мы сюда приперлись?
НИНА. Выпьем, посидим. Все равно — скука, дождь.
СВЕТА. Ерунда какая-то.
НИНА. Ладно ты… Романтика, вот что…
СВЕТА. А они кто?
НИНА. Я знаю?
СВЕТА. Отчаянная ты, ей богу…
Нина листает журнал.
Я бы ни за что не смогла бы, а стобой не страшно. Паспорт. На тумбочку бросил. Не прячет. (читает.) «Мерзликин Павел Георгиевич» Молодой. А, женатый. Ребенок!
НИНА. А ты думала! (смотрит журнал.)
СВЕТА. Молчаливый такой, молодой…
НИНА. В тихом болоте…
СВЕТА. Ну и пойдем отсюда!
НИНА. Не отстанут ведь теперь. Если уже выследили. Ломиться в номер теперь будут. Выпьем давай, посидим, поболтаем, не больше…
СВЕТА. Вещи разбросаны… (смеется.) Беспорядок…
НИНА. (читает.) Мужики…
СВЕТА. Смешно.
НИНА. У меня научилась?
СВЕТА. С кем поведешься…
Стук в дверь.
НИНА. (встала, отбросила журнал.) Всё шутят… Заходите, мсье, кругом все свои…
КАВКАЗЕЦ. (открывает дверь.) Добрый вечер.
НИНА. Номером не ошиблись.
КАВКАЗЕЦ. Я хотел познакомиться. Скучно.
НИНА. Здрасьте!
КАВКАЗЕЦ. Сухое вино… Послушаем Челентано…
НИНА. Сухое вино? Челентано?
КАВКАЗЕЦ. Можно войти?
НИНА. Нет уж, ваытащите сюда вашего Челентано и ваше сухое вино, а потом поговорим. Так неинтересно.
КАВКАЗЕЦ. Понял! (скрывается.)
СВЕТА. Ты чего? (хохочет.)
НИНА. Во вечерок, а? Сплошной кадреж!
СВЕТА. Припрется ведь. Нина. (смеется.) Как мне нравится! А что будет, когда он сюда притащится, а? Какой скандал! Кавказцы с деньгами…
Обе хохочут.
Входят Паша и Витя.
ВИКТОР. Какое веселье! А мы думали, вы без нас скучаете!
НИНА. С вами не соскучишься!
ВИКТОР. С нами — обязательно! Вам нравится? Несколько необычно, не правда ли?
НИНА. Мы на «ты». Смешно…
ВИКТОР. Прости, дорогая…
НИНА. Ого, даже так?
ВИКТОР. Природная, так сказать, воспитанность. Голубая кровь и косточка! (Нина смеется.) Мы — на «ты»!
Достали бутылки, поставили на стол стаканы.
ВИКТОР. (зажигая свечи.) Давайте зажжем свечи, чтоб был полный уют и порядок. Чтобы было уютно… Люблю — когда уют.
ПАША. Мне нравится такая жизнь. Весело. Дома покоя нет. Дела, заботы. А тут суточные плотят, гостиница бесплатно, другой город. Интересно. Люди и — весело…
НИНА. Монолог.
СВЕТА. А что вы тут делаете?
ВИКТОР. (перебивая Пашу.) Наши заводские дела — шестеренки, болванки — вряд ли представляют интерес. Для наших милых дам, конечно…
СВЕТА. Нет, нет, почему. Интересно.
ВИКТОР. (наливает.) Прелесть… Вино: «Тер-Баш»! Прелесть! Привкус жженого сахара. С детства люблю жженый сахар.
СВЕТА. Мне чуть-чуть, больше не надо…
ВИКТОР. Мы с братьями в детстве делали конфеты. В железную миску сыпем сахар, ставим на плиту. Конечно, пока мать не видит, пока на работе. Когда сахар расплавится, макаем туда спички и ждем, пока остынет. Вкусно, когда сосешь эти палочки! Сладко — ух!
НИНА. Трудное у вас было детство…
ВИКТОР. (сразу.) Мы — на «ты»?
НИНА. (смеется.) За что пьем? За знакомство?
ПАША. За дам!
ВИКТОР. Ну товарищи, товарищи! Не опошляйте нашу и без того пошлую жизнь! Тост должен быть оригинальным!
НИНА. Рискни!
ВИКТОР. В одном городе…
НИНА. Вот в этом…
ВИКТОР. Пусть будет в этом! Жил был один парень и всегда он ходил по пятам за девушкой. Куда она — туда и он…
Молния, гром.
СВЕТА. Страшно как…
ВИКТОР. Дальше — еще страшнее! (все смеются.) Ходил он и ходил! Обернется девушка — он идет. Оборачивается она снова — он идет. Оборачивается она в последний раз — его нет!
Так выпьем же за то, чтобы всегда закрывались канализационные люки!
НИНА. (смеется.) Нормально. Что-то новенькое и смешно.
СВЕТА. Я принесу колбаски, сыру, закусить. Дай ключи. (уходит.)
ПАША. Я помогу. (уходит.)
НИНА. Можно подумать, там колбасы — полмашины.
ВИКТОР. Выпьем с вами.
НИНА. Мы — на «ты».
Пауза. Пьют.
ВИКТОР. Приятное вино…
НИНА. Очень… Действительно, жженый сахар…
Поцелуй.
НИНА. Не надо…
ВИКТОР. Лапушка… (продолжительный поцелуй.)
НИНА. Где они? (отодвигается.)
Нервно и торопливо входит Света.
СВЕТА. Колбаса. Вот.
ВИКТОР. Просто королевский ужин! Красота!
НИНА. Не то слово.
ПАША. (быстро входит.) Когда уже он кончится? Потоп, ей богу…. Потоп!
ВИКТОР. Представляете, какая прекрасная мысль! Потоп! А мы с вами на ковчеге! И никого нет на белом свете! Ни одной живой души! Безбрежный океан и ни души!
КАВКАЗЕЦ. (входит.) Вино! Сухое вино! Челентано! (пауза.) Простите, не тот номер. Другой этаж, наверное…
Выходит.
НИНА. (хохочет.) Продолжай, Витя, продолжай! Ты просто поэт!
ВИКТОР. Для того, чтоб продолжить нашу поэму, надо немного выпить аликантского!
СВЕТА. Как, как ты сказал?
НИНА. Да аликантское же! Ну вино такое! Здорово как! Смешно!
Пьют.
СВЕТА. Ешьте, ешьте давайте. Закусываете или нет?
Звонит телефон.
ВИКТОР. (хватает трубку.) Алло, Смольный институт благородных девиц слушает! Кого? Мадам Аллу Николаевну? Есть такая? Кто тут Алла Николаевна, признавайтесь! Нету, нет, нету-ти таких. Ага! Деньги будут — звони! (кладет трубку.)
Всеобщее веселье.
НИНА. Интересные разговорчики телефонные!
ВИКТОР. Се ля ви, как говорят французы! И шершеляфам!
НИНА. Не смеши!
СВЕТА. А у нас в деревне, когда дождь идет — хорошо. Тут страшно, а в деревне — хорошо… Я любила по лужам бегать, когда маленькая была… Так любила — слов нету. Вымокнешь вся, платье прилипнет к телу… Вот. Ну и бежишь, кричишь. Радуга на небе. «Дождик-дождик лейся!» Нет, не так… Не так как-то кричали. Как это я? По другому было как-то… Там еще такие слова…. «Вырастет капуста!» Забыла… Надо же…
Любительскому ансамблю народной песни «Наитие» – 10 лет. В нем поют пять женщин-инвалидов «возраста дожития». Юбилейный отчетный концерт становится поводом для воспоминаний, возобновления вековых ссор и сплочения – под угрозой «ребрендинга» и неожиданного прихода солистки в прежде равноправный коллектив.
Монолог в одном действии. Написана в июле 1991 года. Главная героиня Елена Андреевна много лет назад была изгнана из СССР за антисоветскую деятельность. Прошли годы, и вот теперь, вдали от прекрасной и ненавистной Родины, никому не нужная в Америке, живя в центре Манхэттена, Елена Андреевна вспоминает… Нет, она вспоминает свою последнюю любовь – Патриса: «Кто-то запомнил первую любовь, а я – запомнила последнюю…» – говорит героиня пьесы.
«Для тебя» (1991) – это сразу две пьесы Николая Коляды – «Венский стул» и «Черепаха Маня». Первая пьеса – «Венский стул» – приводит героя и героиню в одну пустую, пугающую, замкнутую комнату, далекую от каких-либо конкретных жизненных реалий, опознавательных знаков. Нельзя сказать, где именно очутились персонажи, тем более остается загадочным, как такое произошло. При этом, главным становится тонкий психологический рисунок, органика человеческих отношений, сиюминутность переживаний героев.В ремарках второй пьесы – «Черепаха Маня» – автор неоднократно, и всерьез, и не без иронии сетует, что никак не получается обойтись хорошим литературным языком, герои то и дело переходят на резкие выражения – а что поделаешь? В почерке драматурга есть своего рода мрачный импрессионизм и безбоязненное чутье, заставляющее сохранять ту «правду жизни», которая необходима для создания правды художественной, для выражения именно того драматизма, который чувствует автор.
Амалия Носферату пригласила в гости человека из Театра, чтобы отдать ему для спектакля ненужные вещи. Оказалось, что отдает она ему всю свою жизнь. А может быть, это вовсе и не однофамилица знаменитого вампира, а сам автор пьесы расстаётся с чем-то важным, любимым?..
Пьеса в двух действиях. Написана в декабре 1996 года. В провинциальный город в поисках своего отца и матери приезжает некогда знаменитая актриса, а теперь «закатившаяся» звезда Лариса Боровицкая. Она была знаменита, богата и любима поклонниками, но теперь вдруг забыта всеми, обнищала, скатилась, спилась и угасла. Она встречает здесь Анатолия, похожего на её погибшего сорок дней назад друга. В сумасшедшем бреду она пытается вспомнить своё прошлое, понять будущее, увидеть, заглянуть в него. Всё перепутывается в воспаленном сознании Ларисы.
В этой истории много смешного и грустного, как, впрочем, всегда бывает в жизни. Три немолодые женщины мечтают о любви, о человеке, который будет рядом и которому нужна будет их любовь и тихая радость. Живут они в маленьком провинциальном городке, на краю жизни, но от этого их любовь и стремление жить во что бы то ни стало, становится только ярче и пронзительнее…
Художник, доживший до преклонных лет, встречает молодую женщину, очень похожую на его мать. Сам герой никогда не знал собственной матери. Она бросила его еще младенцем, в роддоме, но при этом оставила при нем свою фотографию, которую он хранил всю жизнь. И вот спустя много лет он встречает женщину, как две капли воды похожую на ту, что на фотографии. Между ними возникают непростые отношения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
В сборник пьес известнейшего английского драматурга Джона Осборна (1929–1994) вошли три его пьесы: «Оглянись во гневе», «Комедиант» и «Лютер». Две последние пьесы на русском языке печатаются впервые.Экранизации и постановки:Оглянись во гневе / Look Back In Anger — Великобритания (Т.Ричардсон) 1958Полковник Редль / Oberst Redl (И.Сабо) (cценарий в соавт.) 1985Комедиант / The Entertainer — Великобритания (Т.Ричардсон) 1960Атака лёгкой кавалерии / The Charge of the Light Brigade (cценарий) — Великобритания (Т.
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.