Дороги шли через войну - [22]

Мурадян торопил артиллеристов, которые и без того быстро устанавливали орудия для стрельбы прямой наводкой. Ближе к нему находилось орудие, у щита которого орудовал юркий, коренастый наводчик по фамилии Замай. Мурадян хорошо знал его. Он вчера выступал на полковом митинге. Комсомолец, агитатор батареи говорил немного. Сказал то, что было в сердце у всех бойцов батареи.

— Виктор, видишь танки? — спросил Мурадян наводчика, наблюдая в бинокль за противником.

— Та бачу, добре бачу, товарищ гвардии майор, — отвечал Замай, не отрываясь от панорамы.

Руки наводчика быстро вращали поворотный и подъемный механизмы, улавливая цель в перекрестие панорамы.

— Огонь! — подал команду командир батареи.

Первым выстрелил Замай. Дрогнуло орудие, его ствол в горизонтальном положении скользнул вперед и тут же вернулся назад, освободившись от снаряда. Мурадян видел в бинокль: точное попадание! Бронебойный снаряд, посланный Замаем, поджег вражеский танк.

— Огонь!

Получив поддержку противотанковой батареи, батальон Тюрикова бросился в атаку. Мурадян крикнул связного, и они побежали туда, откуда неслось нараставшее, приближавшееся к ним «ура».

Когда вокзал был взят, в полк гвардии подполковника Середы приехал командир дивизии. Несмотря на бессонную ночь, генерал Серюгин был бодр и в отличном настроении.

— Полк задачу выполнил. Я только что со своего КП доложил командующему армией о вашем успехе и с удовольствием передаю благодарность личному составу от военного совета армии.

Затем генерал Серюгин познакомил с обстановкой, сложившейся в городе:

— Подразделения полка Прошунина вышли к площади Дзержинского. Туда же подходят части соседней дивизии. И теперь такая задача: над площадью надо водрузить знамя. Эту задачу поручаю вам, товарищ Мурадян. Знамя в моей машине. Берите газик, автоматчиков и — действуйте. — Комдив развернул свою карту. — Смотрите, вот — площадь. Здесь два крупных здания: госпрома и гостиницы «Третий Интернационал». Самое высокое здание — госпрома. Но не исключайте и гостиницу.

— Все ясно, товарищ гвардии генерал-майор. Задача будет выполнена.

— Вот и отлично. Водрузить знамя — это сейчас самая нужная и самая действенная политработа. Если на машине не удастся добраться до площади, пробирайтесь пешком. Но медлить нельзя…

Комдив подозвал стоявшего возле газика офицера. Подошел капитан, которого Мурадян не знал. На плече у него висел фотоаппарат.

— Знакомьтесь: фотокорреспондент ТАСС капитан Чернов, — представил его генерал. — Он поедет с вами, сделает снимок на площади.

Гвардии майор и капитан пожали друг другу руки и с разрешения комдива пошли к машине. Генерал проводил Мурадяна добрым взглядом. Почему выбор пал на него? Правильно ли решили они с начальником политотдела, выбрав из нескольких тысяч бойцов дивизии этого офицера-армянина? Нет, колебаний в отношении этой кандидатуры у командования дивизии не было. Генерал Серюгин хорошо знал гвардии майора Мурадяна. Знал не по анкете, не по «Личному делу», хотя и листал его не однажды. На войне о человеке узнают быстро. Этот крепко сложенный, энергичный, чернобровый, с типичным кавказским лицом офицер привлекал к себе живым, общительным характером, оптимизмом, молодостью души. Его отличали преданность долгу, отвага, прямота, искренность. Некоторая горячность характера шла у него от отзывчивости и прямоты натуры, в которой не было и тени фальши.

Армия проверяет молодость, раскрывает душу человека. В 1936 году Виктор Мурадян пришел на службу в механизированный полк. Грамотного, активного, боевого и не по годам зрелого красноармейца, сына Нагорного Карабаха, послали в полковую школу. Мурадян стал младшим командиром. Ему дали молодой танковый экипаж, и он сделал его лучшим в полку. В 1937 году его приняли кандидатом в члены ВКП(б). Домой Мурадян вернулся членом партии. В том же году поступил в Азербайджанский государственный университет на исторический факультет. Тогда он был одновременно и студентом и заместителем секретаря парткома университета. А в июле сорок первого Виктор был уже на фронте. Его назначили политруком роты в полк, который вел тяжелые оборонительные бои в Белоруссии.

Июль, август, сентябрь — полк в непрерывных боях. Мурадян всего месяц был политруком роты. Военный совет армии назначил его комиссаром полка. На западном берегу Сейма попали в окружение. Командира полка Джахуа ранило, Мурадян собрал в кулак остатки полка, организовал эвакуацию раненых, а остальных повел на прорыв вражеского кольца. Ночью бойцы вышли к Сейму. Комиссар полка выставил заслоны, и на рассвете на подручных средствах бойцы переправились на другой берег. Там остатки полка соединились с частями дивизии.

На войне легко не бывает, год за три недаром считали. Менялись командиры полков: раненого Джахуа сменил Казакевич, потом полк принял Середа, а комиссар оставался один — Мурадян. Летом 1942 года комдив Серюгин приезжал в полк, которому была поставлена задача форсировать Дон и захватить плацдарм на западном берегу. Командир дивизии благословил порыв комиссара Мурадяна, который сел в лодку вместе с передовой группой десантников.