Дороги шли через войну - [23]

И позже, уже на белгородской земле, когда в решающую минуту боя командир полка выбыл из строя, командир дивизии приказал Мурадяну принять командование полком. Под его руководством подразделения полка выполнили боевую задачу. Командир дивизии с удовольствием подписал наградной лист на Мурадяна, представляя его к ордену Отечественной войны 2-й степени. А спустя месяц он же своей властью наградил комиссара орденом Красной Звезды…

Вот что предшествовало решению командования дивизии поручить гвардии майору Мурадяну водрузить знамя над площадью Дзержинского в Харькове.

Подъехав к площади, Виктор Асланович и капитан Чернов вышли из машины и дальше двигались вместе с гвардейцами полка Прошунина. Взяв у командира роты автоматчиков, Мурадян и Чернов попытались проникнуть внутрь здания госпрома и подняться на верхний этаж. Но это им не удалось. Здание было заминировано, к тому же лестничные клетки, начиная со второго этажа, оказались разрушенными. Мурадян выставил флаг в окне второго этажа и спустился вниз.

— За мной! — скомандовал он своим спутникам и повел группу к зданию гостиницы «Третий Интернационал». Оно было чуть ниже госпромовского, зато лучше просматривалось и со стороны площади и прилегающих улиц. Внутри здания Мурадяна опередил автоматчик Фирсов. Огнем из автомата он прокладывал путь остальным. Гвардеец бежал по лестницам быстро и вместе с тем осторожно. Мурадян не отставал от него. Свернутое знамя лежало на груди комиссара, под гимнастеркой, рядом с партийным билетом. Где-то наверху слышалась стрельба. Миновали второй этаж, третий. На четвертом обнаружили пулеметное гнездо противника. Пристроившись на подоконнике, гитлеровцы вели огонь из окна. Фирсов дал очередь, другой боец метнул гранату…

И вот они, целые, невредимые, выбрались через слуховое окно на крышу. Внизу простиралась площадь, на ней еще кипел бой. Мурадян развернул знамя и укрепил его на самом видном месте. Капитан Чернов присел на корточки — щелк! И еще раз… А внизу, увидев знамя, бойцы с криком «ура» рванулись в атаку…

Воспоминания об этом бое и привели Виктора Аслановича на площадь имени Дзержинского тридцать лет спустя. Вспомнилось все до мельчайших подробностей. И хотя здание, на крыше которого он закрепил тогда алый стяг, восстановили и сама крыша была иной, он безошибочно нашел то место, где стоял со знаменем, а Чернов снимал его «для истории».

По пути на телестудию Мурадян вспомнил свое выступление по радио в Горьком. Было это в конце апреля 1943 года. Поездка в Горький была связана с примечательным фактом. В этом городе формировалась дивизия, в которой служил Мурадян. Воины с гордостью называли себя горьковчанами — и те, кто действительно был из Горького, и те, кто пришел в соединение из других городов и сел. Трудящиеся города на Волге внимательно следили за боевым путем своего родного соединения, радовались его успехам и наградам, присылали на фронт делегации, письма, телеграммы, подарки.

В апреле 1943 года приказом наркома обороны дивизия была преобразована в гвардейскую. Горьковчане узнали об этом и телеграммой поздравили бойцов. Подписал телеграмму первый секретарь обкома партии Михаил Иванович Родионов.

В этот же день Мурадяна вызвали к командиру дивизии. Комдив Серюгин без всяких предисловий перешел к делу:

— Решили послать делегацию в Горький. Тебе, сыну Армении, хотим поручить возглавить делегацию. Пусть знают на Волге, что в составе их дивизии сражаются воины многих национальностей Советского Союза.

— А кто поедет со мной? — поинтересовался Мурадян.

— Думаю, мы правильно поступим, если в состав делегации включим представителей от каждого полка, — сказал заместитель командира дивизии по политической части гвардии полковник Олейник.

Комдив поддержал его:

— И еще пошлем коренного горьковчанина. В дивизии есть уроженцы Горького.

— Есть, и немало, — подтвердил Олейник. Он стал называть фамилии: Мельников, Кудрявцев, Колчанов, Пугачев…

— Ну вот и решили, — подвел итог Серюгин. — А вы, товарищ Мурадян, собирайтесь. Поедете на нашем грузовике. Политотдел подготовит письмо. Это будет наш рапорт горьковчанам. Выезд через два дня…

Так Мурадян оказался в Горьком. Делегацию с фронта принял первый секретарь обкома партии. В присутствии членов бюро обкома гвардии майор Мурадян вручил ему письмо-рапорт воинов дивизии, на карте показал ее боевой путь. Прочитав рапорт, Родионов сказал:

— Замечательный документ! Наша дивизия громит фашистских захватчиков по-гвардейски. Сколько одержано побед, сколько героев! Надо, чтобы об этом узнало как можно больше трудящихся области. Вам, товарищ Мурадян, нужно выступить по радио. Прочитаете письмо, дополните своими словами. И пусть слушают наши люди живой голос с фронта…

В этот же день Мурадян выступил по горьковскому радио. Представитель дивизии, прибывший с фронта, передал горьковчанам пламенный боевой привет. Потом зачитал рапорт бойцов, рассказал о славных боевых делах гвардейцев, о том, что воины пятидесяти национальностей называют себя горьковчанами, сынами одного из старинных русских городов. А закончил Мурадян так:

— Я, армянин, с гордостью считаю себя горьковчанином. И клянусь именем своей матери армянки Ашхен и именем русской горьковской матери Анны бить фашистских захватчиков по-гвардейски! Бить днем и ночью, без страха смерти и без пощады…