Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [60]

На тыльной стороне шеи и на правом предплечье в меня появились волдыри, и, если я смогу уберечь их от заражения, то санитар сможет вылечить меня и в джунглях. Как только док наложил мазь от ожогов и повязку, у меня исчезли последние капли доверия к роте. В ней было слишком много необстрелянных людей, и я сомневался в ротном командовании.

Не все роты были такими же спаянными, как роты «Альфа», «Дельта» или «Чарли». При назначении в проблемную роту, решение оставаться в ней или нет оставалось за командиром снайперской команды. А это значило, что ланс-капрал или капрал сталкивались лбами с капитаном, а это было непросто. Ситуация должна была оправдывать действия, и все должно было быть сделано правильно.

Переговорив об этом с Роном, мы поняли, что они вроде еще не собираются нас убивать, так что мы тут чуть задержимся. Возможно, мы должны были присматривать за нашими собратьями-морпехами так же, как и за нашим противником, если не больше.

Утром одиннадцатого числа мы вышли с взводом, и только-только вошли в идеальное место для засады, как вдруг справа спереди по нам открыли огонь с опушки джунглей. Я шел в десяти шагах от лейтенанта, и прыгнул в сторону засады, но приземлился неудачно. Как только я начал переползать к следующей насыпи на рисовом поле, из-за боли в груди мне показалось, что я сломал ребро. Над головой пролетели три гранаты от РПГ. Удар и взрыв в двадцати футах от меня. Дьявол, я должен добраться до этой насыпи. Оглянувшись, я увидел Рона и санитара, которые укрылись за небольшой пагодой. Мое внимание снова переключилось вперед, когда лейтенант крикнул:

— Стреляю из гранатомета!

Как и у базуки[70], у гранатомета LAW обратная реактивная струя представляла опасность на дальности до сорока футов. Этот офицер был «новичком Луи»[71], он проскочил через один этап в порядке подготовки стрельбы из ручного противотанкового гранатомета — он не оглянулся проверить, чтобы в опасной зоне не было людей. А там позади него находился человек.

Он уже раздвинул трубу, и откинул пластиковую рамку прицела. Гранатомет был взведен и готов к стрельбе. Я находился всего в пятнадцати футах за ним.

— Стой! — Успел крикнуть я и попытался на карачках сделать поворот вправо, но знал, что у меня ничего не получится. Он нажал на спуск, и реактивная струя сбила меня на землю. Мои штанины оказались разорваны, верх моих ботинок оплавился, а силой струи меня отшвырнуло обратно к насыпи, к которой я направлялся изначально. За исключением незначительного ушиба на левой голени, мое тело не пострадало, но я был пиздец как зол.

Когда я добрался до дамбы, перестрелка уже закончилась, и обнаружился источник моей первоначальной боли — при приземлении я приложился о винтовку достаточно сильно, чтобы сбить прицел и ушибить себе ребра. Но несмотря на это, я был в бешенстве и хотел по-взрослому разобраться с офицером. По нам все еще спорадически постреливали из легкого стрелкового оружия, когда я начал на него орать:

— Гребаный мудак, что ты пытаешься сделать, оторвать мою чертову голову!?

Он что-то начал мычать о неповиновении, и я уже был готов ударить его прикладом, когда вмешался Рон. Он оттянул меня в сторону и громким, четким голосом сказал:

— Я держал его на прицеле, и если бы ты пострадал от реактивной струи, я бы его просто пристрелил.

Услышав Рона, лейтенант смертельно побледнел. Вот так из «новичков Луи» рождаются лейтенанты.

Мы с Роном ушли, обсуждая, что нам нужно сделать, чтобы выбраться с этой роты живыми. Взвод перегруппировывался, мы сели чуть поодаль, и пока разговаривали, я ножом обрезал то, что осталось от моих брюк на коленях, и починил оплавленные шнурки. У меня был план. Я сбил прицел, и это была та штука, которую мы с Роном могли исправить, только вернувшись в расположение роты. Снайперская винтовка — тонкая вещь, и если крепление имело хоть малейшее повреждение, то прицел выставить уже не получится. У нас не было иного выбора, кроме как забрать ее на ремонт в оружейку в Ан-Хоа, а оказавшись там, мы бы получили другое задание. Мы могли бы вообще избежать конфронтации. Раньше я никогда не бросал в беде свою роту, и я хотел быть осторожным.

Когда мы вернулись в роту, я сказал капитану, что хотел бы пострелять в определенном секторе, чтобы проверить пристрелку своей винтовки. Сделав три выстрела, я привел винтовку к нормальному бою, но выстрелил еще несколько раз, чтобы все выглядело пристойно. Потом я вернулся к капитану и сказал ему, что у меня возникла небольшая проблема с пристрелкой, и я не буду уверен в целости и сохранности крепления прицела, пока я не воспользуюсь ею снова. Тогда еще я не знал, что мне не нужна такая сложная схема.

Рано утром следующего дня рота пришла в движение. Где-то через час, мы остановились на плато с видом на маленькую деревню, расположенную в семистах ярдах от нас. Мы с Роном внимательно осмотрели ее через прицел и бинокль и решили, что это дружественная деревня. Насколько я знаю, никто другой тоже не видел ничего угрожающего, что сделало последующие события еще более зловещими.

Капитан решил вызвать авиацию, и вскоре два «Фантома» сбросили на деревню полный груз напалма, превратив ее в один огромный огненный шар. Затем раздалась команды: «Снайперы — вперед!». Капитан показывал на фигуру, бегущую прямо к позиции роты.