Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [115]

Шрифт
Интервал

Когда все было завершено, я упаковал пару личных вещей, которые были у меня, и пошел попрощаться — с тремя снайперами и ганни Бергером, находившимися на тот момент на базе, это не заняло много времени.

Потом я в последний раз прошел весь путь до посадочной площадки, куда приземлились два «Чинука», чьей единственной задачей в тот день было отвезти в Дананг людей, заменившихся домой.

Когда мы сели на борт, прошел слух, что пилоты собрались сделать наш последний вылет на вертолете запоминающимся, и они, черт побери, сделали это.

У меня не возникло ни малейших сомнений в мастерстве пилота, но когда они спустились вниз и стали лететь на огромной скорости, едва не касаясь дамб на рисовых полях, мой желудок стал подкатываться к горлу. Вдруг наш вертолет приподнялся, и под нами в противоположные стороны заскользили другие «птички», едва не касаясь своими винтами. Они стали раскачиваться из стороны в сторону и делали маневры, которые могли бы порадовать толпу во время авиационного шоу, но парни не хотели гонять, а только желали добраться в Дананг живыми. Когда мы приземлились, я вздохнул с облегчением.

Работа с нами в Дананге больше напоминала процедуру, которую должен пройти человек, если он заражен, и я полагаю, что многие из нас таковыми и являлись. Моя гордость была несколько уязвлена, когда у меня забрали мои ботинки и боевую униформу для джунглей и взамен выдали новые. После медицинского обследования последовал неофициальный трехдневный карантин.

Утром девятого, я был одет в свежую накрахмаленную униформу и был готов к осмотру. После прохождения проверки, я прошел через такую же проверку собаками, которую проходил перед убытием в отпуск.

Я ступил на асфальт, и вот она, моя птица свободы. Не просто какая-нибудь, а моя собственная. Когда мы выруливали на взлетную полосу и начали наш разбег, стояла полная тишина, но в тот момент, когда колеса оторвались от земли, салон разорвали крики радости, потрясшие даже стекла иллюминаторов, к которым присоединились стюардессы.

Посадка на Окинаве означала еще трое суток оформления документов, медицинских обследований, осмотра у дантиста, получения и подгонки парадной униформы. Я был недоволен тем, что какому-то гражданскому шпаку пришлось отдать целую коробку шоколада «Hershey» за то, что он пришил мои капральские шевроны, чтобы я мог пройти окончательную проверку в Калифорнии. Во Вьетнаме любая мама-сан пришивала такие шевроны за коробку рациона «C».

На Окинаве мало что поменялось. Свое свободное время я проводил в сержантском клубе, накачиваясь сингапурским слингом, играя на игровых автоматах, наблюдая за взлетающими B-52, и отмалчиваясь на вопросы о войне от людей, отправляющихся во Вьетнам.

Перелет на аэродром Корпуса морской пехоты Эль-Торо в Калифорнию оказался мучительно долгим. Когда мы приземлились, там царило другое настроение, а потом голос пилота по внутренней связи произнес:

— Джентльмены, мы только что приземлились в Соединенных Штатах Америки. — Мы зарулили в зону в трех сотнях ярдов от главного терминала. — В связи с особыми условиями на терминале, мы сожалеем, что вы должны высадиться здесь и следовать за офицером, ожидающим снаружи.

Мы могли видеть, в чем состояла проблема — возле входа в терминал собралось порядка пятидесяти митингующих, протестующих против войны.

У двери возле трапа стоял капитан-морпех, и по списку проверял имена прибывших, бормоча приветствия, которые почему-то показались мне до боли знакомыми.

Когда предстать перед ним пришла моя очередь, я смог разобрать его слова:

— Уард?

Я кивнул. Затем он пробормотал что-то нечленораздельное, что прозвучало как:

— Добро пожаловать на войну-д.[116]

Где-то я все это уже слышал…

Эпилог

Четверо из нас, которые вместе поступили на службу в морскую пехоту, верну-лись домой и осели в пределах 50 миль от родного города. У нас шесть «Пурпурных сердец» на четверых.

Майк О’Грейди работает диспетчером в компании по производству бетона.

Ник Херрера — первоклассный сварщик в очень известной пивоваренной компа-нии.

Дэйв Янг работал прорабом в большой строительной компании. (Дэвид Янг родился 15 марта 1949 года и скончался 9 июня 1991 года. Завещание Дэйва быть похороненным в индейской резервации Мэншантакет-Пико было одобрено советом племени. Он первым первым не членом племени, похороненным там).

А Джозеф Уард сейчас сидит и пишет эти строки.

Долларовая банкнота, которую мы разорвали на четыре части, чтобы потом скле-ить ее, купить пива и отметить наше благополучное возвращение, двадцать два года спустя по-прежнему остается в виде четырех фрагментов.

Об авторе

Джозеф Уард родился в 1949 году и вырос в Нью-Раймер, штат Колорадо, городке со стотысячным населением, в сердце индейской территории Пауни. В пять лет начал стрелять по мишеням из однозарядной винтовки Ремингтон.22 калибра, под присмотром своей мамы Дорис и старшего брата Ларри. В 1961 году семья переехала в Лонгмонт, штат Колорадо. Уволен из рядов Корпуса морской пехоты с почетом в 1970 году.

В последующие годы он поменял много работ, начиная от землекопа и заканчивая инженером в нефтяной компании. Свою книгу Джозеф начал писать в 1979 году. В на-стоящий момент проживает недалеко от Лонгмонта вместе со своей женой Ритой и преданным псом Зельцером.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.