Дорога свободы - [96]

Шрифт
Интервал

Вчера мы думали, что каждый будет попрежнему работать на своем участке. На ближайшее время это невозможно. Отлучаться из дому никому нельзя без особого разрешения. У мужчин будет своя работа: следить, чтобы в цистерне была вода, ходить за скотом, доставать топливо. Кроме того, они будут охранять дом. Все же, что касается домашнего распорядка, я целиком отдаю в ваши руки. Вы, женщины, будете вести дом. Вы будете выдавать продукты и отвечать за них. Вы будете ухаживать за больными и ранеными, если у нас будут раненые. Вы будете делать все, что связано с домашним хозяйством.

Последнее, что я хотел сказать. Прошу вас не отчаиваться. Вам, может быть, кажется, что мы одни. Мы не одни. Мы здесь частица Америки, частица народа — того великого множества добрых и честных людей, которые вместе составляют нацию. Они нас не покинут.

Все утро Гидеон и остальные следили за маленькими фигурками, которые сновали на дальнем краю поля, то скрываясь в лесу, то вновь появляясь на опушке. Они держались вне выстрелов я двигались как будто без всякой цели и порядка. На некоторых еще были белые халаты и капюшоны, но большинство уже их сняло. Карвеловцы рассчитали, судя по тому, что им довелось видеть ночью и подметить сейчас, что всего собралось не меньше чем полторы сотни человек. В одиннадцать часов утра прибыло еще человек пятьдесят; они подъехали с юга и присоединились к находившимся в лесу. Многие из новоприбывших разъезжали вокруг холма и с любопытством поглядывали вверх, на дом, видневшийся на его вершине.

Всех мужчин и старших мальчиков Гидеон разбил на шесть отрядов, по восемь человек в каждом. Каждый отряд имел своего начальника и нес караул по четыре часа, выставляя двух часовых с каждой стороны дома. Всеми отрядами командовал Гидеон, в помощниках у него были Абнер Лейт и Ганнибал Вашингтон. Начальники отрядов все были из старых солдат. Лесли Карсон, бывший во время войны горнистом и сохранивший свой старый и помятый армейский горн, должен был подавать сигнал тревоги. С задней стороны дома, между флигелями, соорудили баррикаду из повозок, перевернутых колесами вверх, оставив узкий проход для скота.

Было около полудня. Гидеон и Абнер, стоявшие на веранде, заметили вдруг, что по склону поднимается человек. Он шел пешком, держа на палке обрывок белой наволочки Ярдов за сто от дома он остановился и закричал:

— Эй, кто там! Джексон! Можно подойти?

— Это Бентли, — сказал Абнер Лейт.

Гидеон крикнул ему: — Подходите!

Десятка два мужчин и кое-кто из женщин вышли из дому; они столпились в одном конце веранды и смотрели на Бентли с угрюмым любопытством, как будто убийства и поджоги придали этому человеку что-то новое, что еще надо было понять. Бентли поднялся по ступенькам и сел, поджав одну ногу и обняв колено рукой. В смелости ему нельзя было отказать: перед ним стояли люди, чьи дома он сжег, чьих соседей он убил, — однако он не побоялся прийти сюда в одиночку и без оружия. Он сказал Гидеону:

— Давай-ка поговорим толком, напрямик и без уверток. С какой радости нам поднимать целую войну? Я только за одним сюда приехал: арестовать троих негров. А смотри ты, что из этого вышло!

— Мне известно, что из этого вышло, — сказал Гидеон.

— Ладно. Выдай нам этих негров.

— А дальше?

— А дальше мы вас оставим в покое.

— И мы пойдем по домам? Или будем жить в лесу, как дикие звери? Или прикажете нам убираться из Карвела?

— Знаешь что, Гидеон, — развязно сказал Бентли. — Ты не прикидывайся невинной овечкой. Сегодня ночью вы застрелили двоих человек. Я мог бы вас всех переарестовать. Но я согласен, хорошо, пусть это будет случайность. Выдай мне тех троих, и я уйду.

— И для того, чтобы их арестовать, вам понадобилось триста человек?

Бентли развел руками. — Это уже не я, Гидеон, это Клан. Я не клановец, ты это знаешь. А у Джессона Хьюгара свои дела. Понимаешь, такой случай, в городе волнение, ребята захотели поехать, ну, может, и увлеклись немножко. А теперь что ж — сделанного не воротишь.

— А двое детей Трупера сгорели заживо, — угрюмо сказал Гидеон.

— Случайность... Увлеклись, я же говорю.

Уил Бун, стоявший в конце веранды, громко и отчетливо произнес: — Что ты с ним разговариваешь? Пристрелить эту сволочь, да и дело с концом.

Бентли метнул взгляд на Буна. — Я это запомню, Уил, — сказал он, коротко кивнув.

— Я вам скажу, что я думаю, — проговорил Гидеон. — Я думаю, Бентли, что вы только потому сейчас живы, что имеете дело с цивилизованными и послушными закону людьми. И когда вы шли сюда, вы это прекрасно понимали. Таким людям, как вы, все-таки не чуждо какое-то инстинктивное, хотя и крайне упрощенное, понимание того, что такое цивилизация. Вам понятна моя мысль?

— Понятна, — сказал Бентли, криво усмехаясь.

— Я хочу, чтобы вы меня поняли. Известны ли вам, Бентли, права граждан нашего штата, нашей страны? Мне они хорошо известны, я ведь помогал составлять конституцию нашего штата. Вы никого не арестуете в этом доме. Наоборот, вы еще ответите за все совершенное вами и вашей шайкой. Вы ответите за убийство Трупера и его жены и за это последнее, неслыханное зверство, которое превзошло все прежние зверства вашего Клана, — за то, что живьем были сожжены двое маленьких детей. Вы ответите за бессмысленный, преступный поджог целого поселка. Вы ответите за смерть миссис Мак-Хью, за мучения несчастного Фреда Мак-Хью, за убийство Зика Хэла, за убийство Анни Фишер — за все истязания и убийства, совершенные в Карвеле. За все это, Бентли, ответите вы и ваша шайка. Мы были терпеливы. Мы делали большое и важное дело — и напрасно старались вы столкнуть нас с этого пути. Мы будем продолжать это дело и впредь. Но с вами мы покончим. И не только с вами и вашими присными, но и со всем, что вас породило. Вот что я хотел вам сказать — и это я говорю от лица всех. Ступайте обратно и передайте это своим друзьям. Скажите им, что мы застрелим всякого, кто подойдет к дому на ружейный выстрел. Скажите им все, что от меня слышали.


Еще от автора Говард Мелвин Фаст
Спартак

История гладиатора Спартака, его возлюбленной Варинии и честолюбивого римского полководца Красса. Непреодолимая тяга к свободе заставляет Спартака поднять легендарное восстание рабов, ставшее важнейшей вехой мировой истории.


Муравейник Хеллстрома

В книгу вошли: научно-фантастический роман видного американского фантаста Фрэнка Херберта, рассказывающий о невероятном и успешном эксперименте по превращению людей в муравьев, а также разноплановые фантастические рассказы Говарда Фаста.


Мои прославленные братья Маккавеи

Роман «Мои прославленные братья» (1949) признан одной из лучших художественных книг об истории еврейского народа. Говард Фаст рассказывает в нем о восстании Иегуды Маккавея против сирийско-эллинских правителей Древней Иудеи.Роман, который в советское время вышел только однажды в самиздате и однажды в Израиле, сыграл известную роль в процессе возрождения национального самосознания советского еврейства. В восстании Маккавеев видели пример непримиримой борьбы за национальную и культурную независимость, с одной стороны, и за право жить полноценной жизнью на исторической родине своего народа — с другой.Мы предлагаем читателю роман Говарда Фаста «Мои прославленные братья» в дивном переводе Георгия Бена.


Холодный, холодный бокс

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Первые люди

Проводится эксперимент: среди людей искусственно выводят «человека плюс». Это дети, они живут единой семьёй в резервации. Несколько лет спустя дети подросли и поняли, что окружающий мир всегда будет настроен против них…© Ank.


Как я был красным

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


Молитва за отца Прохора

Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Странный век Фредерика Декарта

Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.