Дорога к счастью - [104]

Девушка, которая ввела Айшет, постучала в одну из дверей налево. Дверь немного приоткрылась, показалась голова старухи. Девушка что-то долго говорила старухе. Та строго, недоверчиво оглянулась на Айшет, выдвинулась из комнаты и не спеша прикрыла за собой дверь. Девушка и старуха долго, возбужденно разговаривали. Айшет даже показалось, что они поссорились. В их разговор постепенно вмешались другие женщины. Всей душой Айшет была на стороне девушки, но чувствовала, что большинство женщин спорит с этой ее единственной защитницей. Однако девушка не отступала, и в конце концов неумолимая старуха вынесла и передала ей ключи. Девушка отперла дверь комнаты, что была рядом с квартирой красивой недружелюбной женщины, и сказала Айшет:

— Заходите, это квартира Биболэта.

Напуганная переполохом, который она произвела своим появлением, Айшет робко взяла свой чемоданчик и пошла вслед за девушкой. Перед тем, как скрыться за дверью, она еще раз метнула пугливый взгляд на красивую женщину; та только презрительно скривила губки.

— Вы пока посидите, а я пойду скажу Биболэту, — сказала девушка и оставила Айшет одну.

Для Айшет город был каким-то потусторонним миром. Все было здесь чуждо — и непонятная шумная и сложная жизнь, и люди, которых она встречала на улицах и здесь, в доме. Даже в комнате Биболэта она чувствовала себя непрошенной гостьей. Не верилось, что здесь может жить Биболэт. Она не сняла свою шаль, и чемоданчик ее стоял перед ней, точно она сидела на вокзале.

Долго просидела она, объятая сожалением, что приехала, и тревожным раздумьем о том, как ей быть дальше.

Неожиданно в соседней комнате, куда скрылась неприятная красавица, раздалось пение. Женщина пела вяло, без волнения. Сквозь унылую песню Айшет различала звучное постукивание ее тонких каблуков.

Мысли Айшет невольно перекинулись к Биболэту. «Если Биболэту достанется в подруги такая женщина, он погиб… — озабоченно думала она. — Но неужели пути Биболэта и Нафисет так и разошлись?..» Беспричинно она обвиняла в душе красивую, но неприятную ей женщину в том, что Биболэт не поладил с Нафисет. Если не эта, так другая такая же, наверное, встала на пути Нафисет!

Охваченная тревогой и грустью за брата, она нечаянно повернула голову и вдруг увидела под кроватью желтые женские туфли. «Лэт женился!» — едва не вскрикнула Айшет, и у нее перехватило дыхание. Осмотревшись внимательнее, она подметила в комнате и еще кое-какие следы присутствия женщины. Поднявшись, она тихонько открыла гардероб, и тут сомнения ее окончательно рассеялись: там висели женские платья…

Айшет мгновенно позабыла и о своих тревогах, и о неприветливости города, и о шуме, с которым она вошла в эту комнату, — все выскользнуло из ее сердца, осталась одна острая тревога за судьбу Биболэта. В невыразимой озабоченности вернулась она на свое место и погрузилась в размышления, строя десятки догадок и предположений.

Сначала она с надеждой отмечала каждый звук открывающейся двери, но дверей в коридоре было так много, что скоро Айшет перестала прислушиваться. Неожиданно дверь комнаты открылась, и смеющийся Биболэт встал на пороге.

— Айшет!

Она поднялась оторопело, Биболэт бросился к ней.

— Моя милая Айшет, как хорошо ты сделала, что приехала! Вот молодчина!

Он схватил ее в охапку и принялся целовать, осыпая ласковыми восклицаниями.

Только после того, как прошел взрыв радости, Биболэт заметил в сестре странную холодность и отчужденность, точно она собиралась предъявить ему какое-то обвинение. На этот раз Айшет не забрасывала его, как обычно, быстрыми и заботливыми вопросами. А на его вопросы отвечала сдержанно словно она была озабочена чем-то более важным, что сейчас сообщит ему.

— Что случилось с тобой? — спросил Биболэт, недоумевая.

— Неважно, что случилось со мной. Меня беспокоит то, что с тобой случилось? Чьи это башмаки? — Айшет смотрела на него в упор, точно уличила в каком-то преступлении.

— А-а… вот что, оказывается, тебя беспокоит! — Биболэт добродушно расхохотался. — Ты же говорила, чтоб я женился!..

— На ком ты женился? Почему ты ничего не сообщил нам?

— Той, на которой я женился, сейчас нет дома. Кто она? Она — человек! — Биболэт улыбнулся, дразня Айшет. — Когда она дома распускает свои волосы, они покрывают ее до пят. Вода, которую пьет она, видна сквозь горло, так светла ее кожа. Когда засучит рукава, мы уже не зажигаем лампу — ее светлые руки освещают комнату. Когда я в комнате, она и не подумает сесть при мне — настолько она покорна.

— Ну, ты свое ребячество, наверное, не оставишь! Такая тебе не нужна и нам бесполезна. Но если ты женился на одной из таких, как твоя соседка, — это будет совсем плохо. Та, которую ты обрисовал, на худой конец была б покорна тебе. А такой, как эта, — ты должен быть сам покорен. Скажи-ка правду, Лэт, свет очей моих, и вправду ты женился? — взмолилась Айшет, приблизившись к нему и взяв его за локоть.

— Куда мне жениться! До женитьбы ли мне? Башмаки я для тебя заказал…

— Положим, эти башмаки ты заказал не для меня: их порядком потоптала другая. Но ты толком скажи, брось шутить, не мучай меня: что произошло между тобой и Нафисет? Если ты упустил эту девушку, я до самой могилы не прощу тебе этого.