Дорога чудес и невзгод - [18]

Сами барьеры выглядели старыми, как будто находились на этой дороге уже очень-очень долго. Они были оранжево-белые, это верно, но, простояв среди леса месяцы или годы, покрылись толстым слоем грязи. Вьюнок обвивал металлические опоры и прочно связывал их вместе витками стеблей, так что стойки терялись за узором из листьев и усиков.

Макс видел только то, что хотел увидеть. Опустив хвост, пёс сел и тихо проговорил:

– Это не те барьеры.

– Ты уверен? – спросил Крепыш. – Может, маячки упали.

Гизмо потёрлась носом о бок такса:

– Посмотри, какие они старые по сравнению с теми барьерами, что мы уже видели. К тому же на этих есть слова. А на старушкиных не было.

Терьерша вновь оказалась права. Макс заметил следы полустёршихся надписей, но буквы настолько выцвели, что он не мог их прочесть.

Вглядевшись в заросли деревьев, пёс увидел ещё один указатель – коричневый вместо зелёного, с мультяшной лодкой под словами: «ДВЕ МИЛИ ДО НИЗИНЫ БОЛОТ/СПУСК ЛОДОК».

– Там ещё один указатель, – сказал Макс.

– Низина болот?! – заскулил Крепыш. – Вряд ли там сухо. Ещё и лодки! Мне они уже надоели.

– Не думаю, что там кто-то устроил вечеринку, – сказала Гизмо. – Мне очень жаль, ребята.

– Ты тут ни при чём, – покачал головой Макс. – С моей стороны глупо было так радоваться. Просто… Я хотел наконец встретиться с хозяйкой Мадам.

– Я тоже, – поддержала его Гизмо.

Крепыш, чтобы подбодрить подругу, ткнул её носом:

– Надо было слушать тебя. Ты становишься специалистом по осторожности.

– У меня был самый лучший учитель! – хихикнула йоркширка.

Слегка приуныв, трое приятелей повернулись и побрели по грунтовке обратно к главной дороге. Им показалось, что возвращение заняло у них гораздо больше времени.

– Как ты думаешь, зачем Хэнк обманул нас? – спросила Гизмо. – Мы ему ничего плохого не сделали.

– Я не знаю, – ответил Макс, – может быть, он…

Не успел пёс завершить фразу, как слева от них раздался громкий треск.

Трое приятелей замерли на месте. Снова послышался треск, на этот раз с правой стороны, а за ним – какой-то хлюпающий звук.

– Милые собачки, – прошептал чей-то голос, низкий, похожий на шипение, однако он отдался эхом вокруг. – Давайте поиграем, собачки. – Снова тот же голос. Или это был другой? Макс не мог понять.

– Эт-то Хэнк? – спросил Крепыш.

– Не думаю, – отозвалась Гизмо.

Воздух наполнился звуками тяжёлых шагов, и трава на краю дороги зашелестела. Макс, вытаращив глаза, смотрел, как из зарослей появляется чья-то голова – такая же большая, как у него самого.

Она была узкая, шишковатая, тёмно-зелёная, почти чёрная. Из пасти торчали острые зубы, по бокам головы медленно моргали чернильно-чёрные глаза.

Зверюга была огромная и с виду очень древняя. Кто это, сомнений не вызывало.

– Чудовище! – выдохнул Макс.

Глава 7 Чешуя и клыки

Длинные челюсти слегка приоткрылись, и чудище захохотало, будто зажевало камни вперемешку с грязью.

– Я не чудовище, псинки, – прошипела зверюга, и воздух со свистом вылетел из щелей между острыми жёлтыми зубами. Дыхание было кислым, зловонным, от него разило самой смертью.

Под ногами чудовища снова хлюпнуло, и оно приблизилось к съёжившимся от страха собакам. Тело зверюги оставалось едва различимым за деревьями. Оно казалось невероятно длинным, с твёрдой блестящей кожей, будто было выточено из камня.

Или, как говорили животные на пляже, отлито из чистого металла.

Круглые чёрные глаза чудища моргнули.

– Милые псинки, сидите смирно, – предупредило оно. – Ничего не бойтесь.

Рядом с Максом дрожали от страха Крепыш и Гизмо. У самого Макса подкашивались задние лапы, золотистая шерсть на загривке встала дыбом, а сердце стучало так часто, что, казалось, вот-вот разорвётся. Пёс понимал, что путь к спасению только один.

– Бежим, – попытался проговорить он, но слово застряло в горле. Макс запаниковал и попробовал снова. – Бежим! – гавкнул он. – Бежим!

Трое приятелей понеслись со всех лап, и чудовище тут же совершило бросок.

Макс рискнул оглянуться и увидел, как страшная зверюга выскакивает из зарослей, широко распахнув длинные плоские челюсти. Зубы блестели от слюны. Пасть монстра резко захлопнулась – ровно там, где только что стояли обмершие от страха собаки.

В кустах с другой стороны грунтовой дороги раздалось шуршание, и из темноты выползло второе чудовище: оно будто материализовалось из сгустившейся тьмы.

– Ты промахнулся, – прошипела вторая зверюга. – За ними!

Макс отвернулся и понёсся по грунтовке, асфальтовая дорога была ужасно далеко.

– Не останавливайтесь! – пролаял он в перерывах между отрывистыми вдохами. – И не оглядывайтесь!

Под деревьями слышались тяжёлые шаги: чудовища приближались. Слева от Макса появилась какая-то тень, пёс покосился в ту сторону и увидел, как одна из гигантских голов настигает Гизмо.

Маленькая терьерша припустила со всех лап и поравнялась с Максом, однако ужасная тварь не отставала и жаждала чем-нибудь поживиться: пасть разинута, а в ней ряд острых, как кинжалы, зубов. Но Макс не мог допустить, чтобы они вонзились в его подругу.

Пёс схватил йоркширку зубами за шкирку и, резко мотнув головой, швырнул вперёд. Испуганная Гиз пролетела по воздуху и неуклюже приземлилась среди высокой травы на расстоянии длиной в корпус машины от преследователя.