Дорога чудес и невзгод - [17]

– Звучит, – согласился Макс. – Думаю, мы скоро всё узнаем.

Трое приятелей молча продолжили путь. Макс почувствовал, что насыпь под дорогой пошла под уклон. Сквозь барьеры ограждения он стал замечать среди зелёной болотной воды островки сухой земли.

Небо оставалось серым, но воздух был тёплым, даже слишком. Макс чувствовал, будто кто-то накинул на него горячее, влажное покрывало. Идея, что хозяйка Мадам устроила вечеринку для животных посреди болота, казалась нелепой, но пёс никогда не подумал бы и о том, что учёный, исследователь станет помогать колонии животных, которые обосновались на покинутом людьми пляже.

Так, может быть, в странной истории Хэнка есть доля правды.

– Эй! – тявкнула Гизмо.

Проследив за взглядом терьерши, Макс увидел справа от дороги небольшую группу деревьев. Там, наполовину скрытый разросшимися кронами, стоял ещё один зелёный указатель. Этот был меньше предыдущего, но Макс прочёл на нём те же слова: «Национальный болотный заказник». Там же имелась стрелка, указывающая направо.

Как и на более крупном знаке, кто-то нарисовал на этом краской из баллончика символ из трёх колец в качестве предупреждения: рядом животные, заражённые вирусом «Праксис».

Макс лизнул Гизмо в лоб:

– Острый глаз! Пойдём проверим.

Три собаки перебежали дорогу. Теперь она находилась на одном уровне с землёй, защитное ограждение исчезло, вместо него появилась узкая канава между дорожным полотном и заболоченным лесом.

Макс понюхал землю, когда они проходили мимо указателя. Звуков вечеринки не было слышно, ни людьми, ни собаками не пахло, но, возможно, это ничего не значило. Гроза очистила воздух от многих запахов, а вечеринка, вполне вероятно, была не особенно шумная.

Недалеко от указателя собаки увидели грунтовую дорогу, которая уходила в лес и скрывалась среди деревьев. Асфальтовое покрытие не мешало здесь растениям – это скорее был луг с цветами и травами, чем дорога, хотя на ней виднелись две идущие на ровном расстоянии одна от другой колеи, по которым когда-то, видимо, ездили машины и грузовики.

Были ли эти продавленные шинами следы свежими? Макс понюхал землю и даже поскрёб лапой грязь, но так и не смог ничего понять.

– Там темно – это точно, – прошептал Крепыш.

– Да, – согласился Макс, – может, это не та дорога?

– Я так не думаю, – сказала Гизмо. – Судя по словам Хэнка, это она. Но по-моему, он мог и соврать нам, а вы так не считаете? Не вижу тут никаких признаков вечеринки.

– Что на тебя нашло сегодня? Ты что-то чересчур осмотрительна, – сказал маленькой терьерше Крепыш. – Раньше ты первая бросилась бы в тёмный лес. – Такс вильнул хвостом. – Это мне в тебе нравилось.

– Спасибо, Крепыш. – Гизмо опустила голову. – Просто иногда, если побежишь вперёд, не думая о последствиях, можно создать проблемы для всех, и я решила постараться быть больше похожей на тебя.

Крепыш энергичнее завилял остроконечным хвостом:

– Ты хочешь быть как я? Более приятной вещи мне ещё никто никогда не говорил!

Пока друзья беседовали, Макс осторожно сделал шаг, затем другой по травянистой грунтовой дороге. Вокруг качались деревья, мшистые космы колыхались под ветром, как призраки. В лесу стояла непривычная тишина. Не было слышно ни жужжания насекомых, ни лягушачьего кваканья, ни других обычных для болота звуков.

День стоял жаркий, но Макс вдруг задрожал.

Потом он уловил что-то взглядом и весь напрягся. Это было не движение, а вспышка неестественного для болотного мира цвета. Впереди, отчасти скрытые за высокой травой, стояло полдюжины барьеров в оранжевую и белую полоску. Выстроенные в ряд, они перегораживали дорогу.

Часто-часто завиляв хвостом, Макс повернулся к друзьям:

– Эй, ребята! Я вижу старушкины маячки! Хэнк не врал. Она здесь!

– Забудьте всё плохое, что я говорил об опоссуме, – пролаял Крепыш, подбегая к Максу. – Давайте веселиться!

– Погоди, Макс, ты уверен, что это… – начала было Гизмо, но лабрадор и такс уже вскачь неслись по высокой траве, и йоркширке пришлось последовать их примеру, чтобы не отстать.

Приятные картины, как его гладит и кормит человек – хороший человек! – заполонили голову Макса. Пса больше не тревожили ни болотные запахи, ни влажность, ни угроза встречи с монстрами. Надоедливый внутренний голосок, как и прежде, пытался испортить ему день, но Макс проигнорировал его: ведь свинья Гертруда сказала, что они должны следовать за маячками. Так вот же они – маячки, а значит и старушка здесь! Он это точно знает!

– Макс! – задыхаясь, пролаяла Гизмо. – Макс, остановись и посмотри!

Они уже почти добежали до барьеров. Зеленоватая мглистая тьма поглотила их, а ни звуков веселья, ни запаха человека так и не появилось. Ну и пусть – Макс всё равно не собирался останавливаться, пока не найдёт место, где старушка устроила вечеринку.

– Макс, стой! – надрывалась Гизмо. – Посмотри на барьеры. Там нет никаких маячков!

Лабрадор резко затормозил на скользкой траве. Тяжело дыша, Крепыш замер рядом с ним, и Гизмо наконец догнала своих друзей. Три собаки уставились на барьеры.

И Макс понял, что Гизмо права: на барьерах не было маячков, мигающих янтарными огоньками. Оранжевых кругов, нарисованных краской из баллончика на стволах соседних деревьев, тоже не было.