Допустимая погрешность - [3]

— Вы не ответили на мой вопрос, — терпеливо напомнил Дронго.

— Да, конечно. Кроме моей супруги, в доме были еще две пары. Наши друзья, с которыми мы дружим уже много лет, и моя сестра с мужем. Вот, собственно, и все. И еще, как я уже сказал, была моя секретарша, которая работает у меня четыре года. Но она ушла гораздо раньше других. А мы поехали в театр.

— Итого семь человек, — посчитал Дронго.

— Почему семь? — удивился Ратушинский. — Шестеро. Две пары, моя жена и моя секретарша. Шесть человек.

— А вы себя не считаете? — спросил Дронго без тени усмешки.

— Нет, конечно, не считаю. Я же не идиот, чтобы отдать свои документы какому-то полоумному журналисту. Себя я исключаю. Я не лунатик и не страдаю провалами памяти. Или раздвоением личности. И детство у меня было вполне благополучное, — гость был человеком весьма начитанным в области психоанализа. — Эти документы я не брал и тем более никому не отдавал, — решительно закончил он.

— Тогда их забрал кто-то из ваших близких.

— Конечно, — согласился Ратушинский. — Только не нужно думать, что я сразу решил обратиться к вам. Я деловой человек, и мне нужно найти змею, которая завелась в моем доме, чтобы потом не подставиться во второй раз. Знаете, что я сделал? Я позвонил Лисичкину и предложил ему десять тысяч долларов. Нет, не за документы. Мне нужно было знать имя человека, который отдал ему документы.

Дронго молча слушал своего собеседника. В такой момент говорящего нельзя перебивать, чтобы не потерять нить разговора.

Ратушинский чуть помолчал и затем сказал:

— Он отказался. Тогда я предложил ему двадцать тысяч долларов. И он опять отказался…

Борис Алексеевич похлопал себя по карманам. Потом чуть слышно выругался.

— У вас нет сигарет? — спросил он у Дронго. — Кажется, я оставил свои в машине. Я приехал к вам без водителя, чтобы никто не знал о нашей беседе.

— Я не курю, — развел руками Дронго, — и мой друг тоже не курит. Значит, журналист отказался сообщить вам, кто передал ему документы?

— Если бы отказался! — победно хмыкнул Ратушинский. — Я довел сумму до шестидесяти тысяч долларов, и тогда он сдался. Пообещал, что сообщит имя вора вечером в пятницу.

— Шестьдесят тысяч… — задумчиво проговорил Дронго. — В поисках истины вы зашли достаточно далеко. И он сообщил вам имя человека, который украл документы?

— Нет, — выдохнул Борис Алексеевич, — он не успел. В пятницу утром он разбился, находясь в своей машине. Только не думайте, что это я приложил руку к аварии. Он действительно разбился, а я, не зная этого, ждал его, как настоящий кретин. С деньгами и с надеждой разобраться наконец, кто меня подставил. Потом я мучился несколько недель. И решил: раз судьба бросает мне вызов, я должен ей ответить. За это время я пытался узнать, кто лучший детектив в нашем городе. Или в стране. Считайте, как вам будет удобно. Я искал вас еще несколько недель. И наконец мне дали ваши координаты. Вы слышали, какую сумму я назвал? Если вам она покажется недостаточной, я добавлю. Но мне необходимо знать, кто именно взял документы. Вы меня понимаете?

— А если это действительно судьба? — прищурился Дронго. — Вы не допускаете мысли, что «кирпич просто так на голову не падает». Возможно, там, наверху, кто-то решил, что вы не должны знать имя человека, взявшего эти документы. Может, так вам будет лучше…

— Нет, — перебил его Ратушинский, — так будет еще хуже. Я мучаюсь, подозреваю всех, кто был в тот день в доме. Просто схожу с ума от подозрительности! На прошлой неделе я положил куда-то отчет американского банка о моем текущем счете. Ничего особенного, но когда я его не нашел, то наорал на жену и на домработницу. Потом эти бумаги оказались в портфеле. И я понял, что начинаю терять рассудок. Мне необходимо найти человека, который украл документы!

— Ясно, — сказал Дронго, переглянувшись с Вейдеманисом. — Значит, вы твердо убеждены, что документы взял кто-то из людей, находившихся в вашей квартире? То, что это могли сделать посторонние, вы полностью исключаете?

— Абсолютно. У нас дом охраняется. И это не только сидящие внизу охранники. Есть еще электронная система защиты. Можно, конечно, договориться с охранниками и отключить ее. Но тогда зачем красть документы, которые в худшем случае могли принести мне лишь головную боль и неприятности с налоговой полицией? В моем столе хранились гораздо более ценные бумаги. Кроме того, там всегда лежит несколько пачек долларов. Получается, что вор — полный идиот, если взял не деньги, а эти материалы.

— Значит, деньги не пропали? — взглянул на собеседника Дронго.

— Нет. Ничего не пропало. Только эти документы. В этом и весь парадокс. Выходит, что кто-то из моих близких решил мне насолить, — Ратушинский усмехнулся. — Смешно получается: чтобы мне «насолить», украли документы о поставках сахара. -

— Вы понимаете, что прошло уже много времени и мне будет трудно помочь вам… — начал Дронго.

— Мне нужна ваша помощь, — снова довольно невежливо перебил его гость.

—Я готов заплатить вам хороший гонорар.

— Перестаньте говорить о деньгах, — остановил его Дронго. — Мы сделаем так. Сначала оговорим условия. Есть некая твердая сумма, которую вы мне платите, независимо от результатов расследования. Я не могу вам гарантировать конечный успех — в таком деле это достаточно сложно. Но я могу вам обещать, что сделаю все, чтобы найти человека, укравшего эти документы. Конечно, при условии вашего корректного поведения. Не нужно вести себя так, словно вы меня наняли. Мы с вами партнеры по расследованию. Надеюсь, мы больше не вернемся к этому разговору? В противном случае мы расстаемся с вами немедленно. Вы согласны?