Дон-Карлос инфант Испанский - [9]

Шрифт
Интервал


                                           МАРКИЗ

                       (наклоняется над ним с невыразимою нежностью).


                                           Карлос.


                                           Представь себе,

                       Что словно сироту меня ты встретил

                       И сострадательно призрел у трона.

                       Ведь я не знаю, что отцем зовется.

                       Я -- царский сын... О! если правда то,

                       Что говорит мне сердце; если ты

                       Из миллионов создан, чтоб понять

                       Меня; о, если правда, что природа

                       Родриго в Карле чудно повторила

                       И наших душ невидимыя струны

                       На утре дней настроила равно;

                       Когда моя слеза тебе дороже

                       Всех милостей отцовских...


                                           Маркиз.


                                                     О! дороже,

                       Чем целый свет!


                                           Карлос.


                                           Так глубоко я пал,

                       Так беден стал, что я хочу напомнить

                       Тебе о нашем детстве... что я должен

                       Просить тебя мне заплатить долги,

                       Что ты еще в матросском платье сделал,

                       Когда мы оба, резвые ребята,

                       Так дружно братьями росли; когда

                       Всего больней мне было, что твой ум

                       Так обгонял меня; когда я, наконец,

                       Тебя любить решился безгранично,

                       Затем что по уму с тобой сравняться

                       Мне не хватало мужества и силы.

                       Тут начал я и нежностью, и лаской,

                       И братскою тебя любовью мучить:

                       Ты гордая душа, их отвергал с презреньем.

                       Как часто я -- но ты того не видел --

                       Как часто я стоял и слез потоки,

                       Слез жгучих, горьких втихомолку лил,

                       Когда, меня не замечая, ты

                       Других детей сжимал в своих объятьях.

                       "За что же их одних?" взывал я, плача:

                       "Не также ль я люблю тебя?" Но ты,

                       Ты холодно и важно предо мною

                       Колена преклонял; ты говорил:

                       "Вот дань, приличная испанскому инфанту!"


                                           Маркиз.


                       Довольно, принц, об этих похожденьях;

                       Они теперь приводят меня в краску.


                                           Карлос.


                       Я не заслужил того. Терзать,

                       Отвергнуть мог ты это сердце, только

                       Не удалить его. Три раза ты

                       Отталкивал испанскаго инфанта;

                       Три раза он, как нищий, приходил

                       Просить тебя о дружбе и любви,

                       И силой полюбить себя заставить.

                       Чего не мог твой Карлос -- сделал случай.

                       Случилось раз, что ты, играя, тетке

                       Моей, богемской королеве, в глаз

                       Попал воланом. Вдруг, ей покажись,

                       Что это было сделано в насмешку,--

                       И с жалобой пошла она к Филиппу.

                       Всем нам немедленно велели

                       Собраться и сказать, кто виноватый.

                       Король клянется злобную обиду,

                       Хотя б и на своем едином сыне,

                       Ужасно выместить. Тут я увидел,

                       Как ты вдали весь бледный трепетал.

                       Я вышел, бросился к ногам Филиппа:

                       "Я это сделал! я один виновен!

                       На мне одном обиду отомсти!"


                                           Маркиз.


                       О! полно, полно! принц! о чем теперь

                       Напомнили вы мне!


                                           Карлос.


                                           Она была,

                       Перед лицом всей челяди дворцовой,

                       Вокруг столпившейся в испуге, рабски,

                       Она была отомщена на Карле.

                       Я на тебя взглянул -- и не заплакал,

                       От боли зубы скрежетали,-- я

                       Не плакал. Кровь лилась ручьями,

                       Под срамными ударами лилась:

                       Я на тебя взглянул -- и не заплакал.

                       Тут ты пришел ко мне, и громко плача,

                       Упал к ногам моим. "Да, да! вскричал ты,

                       Теперь мою ты гордость победил.

                       Я заплачу, как будешь королем!"


                                 Маркиз (подает ему руку).


                       И заплачу. Ребяческия клятвы

                       Теперь возобновляю я, как муж.


Еще от автора Фридрих Шиллер
Коварство и любовь

 Кульминацией pаннего твоpчества Шиллеpа является его тpетья пьеса "Коваpство и любовь" (1783), пеpвоначально названная "Луиза Миллеp". Автоp четко обозначил ее жанp - бюpгеpская тpагедия, что по-pусски часто пеpеводят - мещанская тpагедия. Пьеса о тpагической судьбе молодых людей - аpистокpата и пpостой девушки, полюбивших дpуг дpуга, стала, по словам Энгельса, "пеpвой немецкой политической тенденциозной дpамой".


Разбойники

Основной мотив «Разбойников» Шиллера — вражда двух братьев. Сюжет трагедии сложился под влиянием рассказа тогдашнего прогрессивного поэта и публициста Даниэля Шубарта «К истории человеческого сердца». В чертах своего героя Карла Моора сам Шиллер признавал известное отражение образа «благородного разбойника» Рока Гипарта из «Дон-Кихота» Сервантеса. Много горючего материала давала и жестокая вюртембергская действительность, рассказы о настоящих разбойниках, швабах и баварцах.Злободневность трагедии подчеркивалась указанием на время действия (середина XVIII в.) и на место действия — Германия.Перевод с немецкого Н. МанПримечания Н. СлавятинскогоИллюстрации Б. Дехтерева.


Кубок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мария Стюарт

Пьеса великого немецкого драматурга Ф.Шиллера на сюжет из истории Англии 16 века написана в 1801 году и вот уже на протяжении двух столетий не сходит со сценических подмостков всего мира, вновь и вновь предлагая авторскую трактовку давних событий. Пьеса "Мария Стюарт" являет собой насыщенное образами огромное пространство для творческой фантазии художника. Ведь в ней нет переложения сухих исторических фактов, но воссоздана динамичная, полнозвучная жизнь со всеми ее превратностями, противоречивостью чувств и поступков.


Письма об эстетическом воспитании человека

Трактат Фридриха Шиллера о роли искусства в обществе относится к самым глубоким произведениям немецкой философии. Книга, впервые опубликованная в 1795 году, и сегодня актуальна. Начиная с политического анализа современного общества – в частности, Французской революции и ее неспособности реализовать универсальную свободу, – Шиллер замечает, что люди не могут преодолеть свои обстоятельства без образования. Он рассматривает искусство как средство образования, которое может освободить людей от ограничений и излишеств как чистой природы, так и чистого ума.


Колумб

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Человек, который никогда не умрет

Пьеса известного американского драматурга XX века посвящена борцу за права рабочих, профсоюзному деятелю и автору песен Джо Хиллу. Радикальный революционер, агитатор, опасный своим талантом, поэт, чьи песни стремительно разлетались по стране, легенда американского рабочего движения, в 1915 году он был осужден и казнен по сфабрикованному обвинению.


Драматург

Пьеса в четырёх сценах .


Ищу работу проститутки

Маленькая пьеса в двух картинах.


Опередить себя

Я никогда не могла найти своё место в этом мире. У меня не было матери, друзей не осталось, в отношениях с парнями мне не везло. В свои 19 я не знала, кем собираюсь стать и чем заниматься в будущем. Мой отец хотел гордиться мной, но всегда был слишком занят работой, чтобы уделять достаточно внимания моему воспитанию и моим проблемам. У меня был только дядя, который всегда поддерживал меня и заботился обо мне, однако нас разделяло расстояние в несколько сотен километров, из-за чего мы виделись всего пару раз в год. Но на одну из годовщин смерти моей мамы произошло кое-что странное, и, как ни банально, всё изменилось…


Голодные

В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…


Кони за окном

Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.