Домовой - [10]
Весь сон с меня слетел. Я замерла, боясь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть незваную гостью.
Куница еще немного настороженно пряталась за деревом, а затем встала на четыре лапки и юркнула к столику. Роскошный хвост мелькнул среди погасших свечей, миска шевельнулась, нарушая тишину, любопытная мордочка показалась над столом, словно спрашивая: а где мое угощение?
— Будет тебе угощение… — прошептала я, ме-эдленно протягивая руку к лежавшей рядом палке. Дерево удобно легло в ладонь.
С минуту мы гипнотизировали друг друга глазами, а затем я досадливо чмыхнула, нарушая хрупкое равновесие. От резкого звука зверек пугливо пригнулся и в следующую секунду уже стремглав бежал в лес — только хвост мелькнул.
Вот тебе и ночная охотница — это я про себя. Вот тебе и гроза лесов…
Ноги затекли от долгого сидения на коленях и я, кряхтя, встала, продолжая костерить себя на чем свет стоит. Пожалела тварюшку? Будешь теперь курами откупаться. Скоро они вообще на твою территорию начнут ходить, как к себе домой — ты-то ничего сделать не можешь. Ни метки звериные обновить, ни капкан поставить — жалко…
И все же, несмотря на досаду, на душе у меня было спокойно. Я привыкла доверять своей интуиции и теперь чувствовала, что сделала правильно. Так что возмущалась больше для вида, да чтоб согреться — в сером предутреннем рассвете мороз вновь начал крепчать, обещая ясную и солнечную погоду.
Глава 3
После проведенного обряда внутренний волк спал еще несколько дней — все это время я была на редкость благодушна и даже Машку пыталась новому сбору научить. Нюх слушался меня полностью, кошмары по ночам не мучили, участковый тоже не привязывался, а куница — не появлялась. Очевидно, той ночью я каким-то образом сумела восстановить некую гармонию в своей жизни, чем теперь пользовалась, с чувством полного удовлетворения смешивая приготовленный Машкой сбор и барсучий жир.
— Бабке передашь, чтобы утром и вечером мазалась, особенно после бани, а сверху — поясом из собачей шерсти… — наставляла я довольную девицу. — И скажи, что сама сделала, про меня не говори…
— Сегодня как раз баня будет, перед праздником, — прогудела замотанная в пуховый платок Машка. — А вы, правда, отмечать не будете?
— Правда, — уверила я, отправляя ее из дома.
Тридцать первого декабря на улице царило предвкушающее оживление — мужики чистили снег, кололи дрова, по всей деревне топились бани, изгнанная, чтобы под ногами не путались, ребятня с визгом каталась на реке, подростки кучками перебегали от дома к дому, шушукаясь. Я уже успела узнать, что они собираются у какой-то Насти дома, отправив родителей последней в клуб. Здесь и такое было, правда, я ни разу не видела. Гришка сказал, что местные обычно празднуют Новый год на улице — на торговой площади недалеко от церкви.
— Только делать там нечего, — в конце он почесал нос и добавил: — Туда обычно приходят, когда уже на ногах еле держатся… Ну, малышню еще выгулять, музыку послушать…
— А салют? — полюбопытствовала я, раскатывая на столе кусок теста для пирога с малиной. Сидеть в Новогоднюю ночь совсем уж без ощущения праздника не хотелось, опять же, была смутная надежда, что кто-нибудь решит воспользоваться поводом и помириться… Глупости, конечно, но…
В общем, гусь уже запекался в духовке, а начинка для пирога медленно исчезала в желудке Гришки.
Я поспешно переставила ополовиненную миску с размороженной, присыпанной сахаром малиной подальше.
— Окстись, какой салют! — расхохотался тот, рукавом вытирая испачканные соком губы. — В местном клубе крыша на ладан дышит, отец третий год деньги из правительства выбивает, а ты — салют! Ты лучше к нам приходи. Даша еды наготовила…
— Сомневаюсь, что она будет мне рада, — хмыкнула я. — Нет уж, у тебя своя семья. Так, в гости может зайду, но оставаться не буду.
— Ну, дело твое, отец тебя ждет, — поднялся Гришка. — Иисус.
— Чего? — опешила я, от удивления даже перестав раскатывать тесто.
— Пойду, говорю, — уточнил парень и, быстро подхватив тулуп с вешалки, вымелся в сени. Я проследила за ним до калитки (шел он как-то странно: шаг вперед, два назад, скачок в бок), покрутила пальцем у виска и продолжила готовить. Вот ей богу, Даше надо памятник поставить! Парень он, может, и хороший, но дурно-ой…
К восьми часам пирог тоже был готов. Я, успев проголодаться, едва дождалась символических девяти вечера и располовинила гуся, чуть не подавившись слюной при виде исходящей паром, пропитанной мясным соком гречки с яблоками. Бросила короткий взгляд на улицу. Видно было плохо — за окном уже стемнело, а у меня зажжены две лампы — но если бы кто-то зашел во двор, я бы это услышала.
И вроде бы не с чего горевать. Он ничего не обещал, а я — не приглашала. Но настроение все равно пропало.
Из чистого упрямства я все же поела — и гуся, и гречку, и пирог с малиной. Едва не лопнула. Прихватив кружку с травяным отваром, прихлебывая быстро остывающую жидкость, обошла дом по периметру, убедившись в отсутствии чужих следов на гладком снегу. С того берега до меня доносились звуки музыки — весьма устаревшей, надо признать — и отголоски чужого голоса, искаженные плохим микрофоном и расстоянием, но мороз все крепчал и мне совсем не хотелось мерзнуть под «Ласковый май» в компании нетрезвых жителей деревни.
Королевские бастарды — наследие древних времен. Традиция, которой приходится следовать в борьбе за власть. Святые и проклятые, они — основа могущества королевского дома, несмотря на свое двойственное положение. Это официальная версия. На самом деле многие уже давно не верят в сказки о могуществе бастардов. Корона вытянула их силы, забрала дары… И само их существование становится бесполезным… Инира Нокт-Аукаро — бастард. И многое могла бы рассказать о том, что происходит за кулисами. Какова на самом деле жизнь ребенка, ни разу в жизни не встречавшего своего отца.
Желание сбежать от мира привело меня в такую глушь, что, казалось бы, можно купаться в одиночестве, покое и безопасности. Я еще никогда так сильно не ошибалась. Собственная прабабка оказалась оборотнем, священник — колдуном, местный алкоголик — страдающим от проклятия, а тут еще и сестра-ведьма решила заглянуть на огонек. Нет уж, нет уж, не надо мне такого счастья! Вот разберусь со всей этой чертовщиной и заживу спокойно…
Воспоминания о вчерашнем вечере болезненными вспышками всплывали в памяти Родиона Мельникова. Кажется, его избили. Очень жестоко. Скорее всего из-за того, что у него не было ничего, кроме дешевого телефона и небольшой суммы в кошельке. Как же все болит! С трудом передвигая ноги, Родион добрался до родного двора, где сознание покинуло его окончательно. В следующий раз студент очнулся в больнице. Рядом сидел до неприличия приветливый врач, который и рассказал Родиону, что с ним произошло. Если вкратце – ему вообще повезло, что он выжил.
Мирославу, жителю Праги, приходит приглашение в театр от неизвестного лица. Он совершает этот визит, не зная о том, что делает шаг в иной, самый таинственный мир города, в котором теперь будет иметь другое, весьма рискованное занятие, встретит свою любовь и станет участником удивительных мистических событий.
Спокойной жизни конец — в Город едет делегация инквизиторов. Они ищут опасную преступницу, и местные ведьмы должны помочь. Кристина идет по следу, но все четче понимает: в деле куда больше загадок, чем кажется на первый взгляд. Магические аномалии в буквальном смысле хватают за ноги, мотивы преступницы невозможно понять, а глава делегации что-то скрывает. И, кажется, не он один…
Лейтенант полиции Алексей Егоров допускал возможность существования настоящих ведьм. И наверное, поэтому не стоит удивляться тому, что с одной из них он встретился во время очередного расследования. Ведьма Круга – 1.
Тим и Эльза заключают соглашение о неразглашении их связи, но оно немедленно оказывается под угрозой: к ним в отделение направляют инспектора, который оказывает Эльзе недвусмысленные знаки внимания. Прибавьте к этому новую волну сексуальных преступлений с участием фейри, появление старого знакомого — преступного авторитета, ну а главная вишенка на торте — сразу два напарника, ведущие себя как два самца оленя в брачный период. Нелегко работать в магической полиции….
В один далеко не прекрасный день люди, проснувшись, обнаружили, что все вокруг стало черно-белым. Все краски исчезли. Никто, конечно, не умрет из-за того, что небо светло-серое даже в солнечный день, а листва на деревьях свинцового оттенка. Просто с исчезновением цвета и жизнь почему-то утратила вкус. Чтобы выяснить, откуда взялась эта напасть, и избавить человечество от наступившей депрессии, бывший работник фабрики цветных карандашей Артюр и незрячая журналистка Шарлотта затевают расследование, которое столкнет их с нью-йоркским таксистом, обитателями дома престарелых и даже бандитами из китайских «триад»… Эта веселая и остроумная книга заставит читателя новыми глазами взглянуть на привычный окружающий мир.