Домовой - [12]
— Надеюсь, ты его эксперименты не пыталась повторить?
— Дура ты! — припечатала Ника обиженно. — Что я, совсем чокнутая? Нет, дело в другом. Он, понимаешь… Не один работал.
— Я в курсе, — напомнила я, сползая вниз и наливая воды из чайника. Сердце колотилось. — Но ведьму убила ее же сила, мы видели…
— Я не про нее, — коротко перебила Ника. Я замерла, так и не донеся кружку до рта. По позвоночнику словно мокрым пером протянули. — Был еще кто-то. Кто отдавал приказы. Отец Дмитрий выполнял его указания.
— Кто? — вышло едва ли членораздельно, но Ника догадалась:
— Понятия не имею. Он ни разу имени не написал, — раздосадовано посетовала она. — Он тут всего-то пару раз упоминается, я даже внимания сначала не обратила… Вот, послушай: «…с тех пор, как Он уехал, работать стало сложнее, мне неоткуда достать материал…», или вот, еще одно: «…Он остался недоволен, сказал, передаст Хозяину о моей неудаче, а со свидетелями разберется сам»…
— Свидетелями чего? — прорычала я, заметавшись по дому. Кот наблюдал за мной с печи, зеленые глаза фосфоресцировали в темноте. — Это про нас?
— Скорее всего, ты ведь все карты ему спутала, — фыркнула сестрица, слегка меня успокоив. В третий раз запнувшись о табуретку, я уселась и, залпом выхлебав кружку воды, спросила:
— И что теперь? Что теперь будет? Надо его найти?
— Найти и загрызть, — кровожадно уточнила сестрица. — Но лучше весной. Когда я приеду.
Эта перспектива меня не порадовала. Не столько потому, что очередной Никин набег вряд ли по последствиям будет лучше первого, сколько потому, что ждать весны можно было довольно долго. Терпение у меня, конечно, оборотничье, но кто сказал, что наш противник тоже согласится на эти условия? Что мои кости, как бабкины, не найдут в лесу обглоданными дочиста уже этой зимой? И хорошо если найдут…
Шорох за спиной заставил меня подскочить на стуле. Спрыгнувший с печки кот укоряюще сверкнул глазами и демонстративно начал лакать молоко из припрятанной в углу миски домового.
— Кыш, пропасть! — шикнула я. Без особого, впрочем, результата.
— А пока смотри в оба и если вдруг что заметишь — сразу звони, — продолжила Ника. — И не суйся в неприятности!
— Договорились, — коротко ответила я, натягивая тулуп.
Телефон отправился обратно в чемодан, а я спустя пять минут шагала по переулкам в сторону кладбища. Слова Ники зародили во мне нехорошие подозрения относительно внезапной бессонницы Настиного семейства и болтливого писателя. Полагая, что с отцом Дмитрием, а соответственно и со всей этой историей, мы разобрались раз и навсегда, я допустила непозволительную оплошность. Не поставила оберегов, не обнесла кладбище чертополохом и — самое главное — не похоронила, как нужно, отца Дмитрия. Кто мог тогда предположить, что ничего еще не закончилось?
А теперь начали страдать невинные люди.
С нечистью — хоть и была ее самым что ни на есть полноценным представителем — я якшаться не любила. Все они — даже полуразумные, с которыми кажется, что можно договориться, слишком непредсказуемы. И кровожадны. Лучше всего понимают язык силы и страха — ими же и питаются. Осенью мы разворошили здесь такой муравейник — может быть, кого-то из них это привлекло. Из тварей, способных лишить человека сна, я знала лишь одну — полуночницу. Темный дух, обитающий по большей части у кладбищ, привязывался к слабым — детям, женщинам — и мучил их до тех пор, пока было что высасывать.
По крайней мере, я надеялась, что это полуночница. Был еще один вариант — гораздо хуже, даже думать о нем не хотелось…
Задумавшись, я не заметила, как свернула на поворот раньше и в итоге вынырнула прямиком на площадь, где ночные гуляния были в самом разгаре. В качестве апогея веселья послужила повальная драка в центре площади — у елки, украшенной бумажными флажками, советской еще звездой и мужскими семейными трусами, невесть как оказавшимися на верхних ветках. Оглушительно гремела музыка, из брошенного на землю микрофона раздавались хрипы и визги, а из кучи-малы — философские высказывания в духе: «Я тебе, козлу, всю жизнь тапки носила, а ты на эту клячу позарился?!».
Народ вокруг уже успел разделиться на две неравные половины и подбадривал стороны нетрезвыми «Так ее, Вася! Пусть знает место!» и женскими сочувствующими и злорадными причитаниями.
Я огляделась в поисках участкового, но тут из клубка тел вынырнуло двое — потрепанный мужик с исцарапанным до крови лицом и Алексей Михайлович — без шапки, с разорванной молнией форменной куртки и длинной царапиной на щеке. Очевидно, ему тоже досталось — за компанию. Неласково отшвырнув мужика в сторону стоявшего неподалеку уазика, он повернулся обратно к дерущимся. Потери бойцов они явно не заметили.
Попятившись обратно, я отступила в тень переулка. Недовольно пошевелила носом. Вздохнула — не надо бы лезть. И запрокинула голову вверх, к луне.
Маслянистый, протяжный вой растекся по улицам, словно масло на горячей сковородке. Честно говоря, выступление поразило даже меня — я думала, получится что-то более человеческое, но оборотень во мне, очевидно, спал слишком долго.
Спустя секунду оглушительной тишины со стороны ближайшего леса донеслись отголоски печального волчьего ответа. Словно волны, он накатывал на деревню, мелодично переливаясь и пополняясь все новыми голосами. Заслушавшись, я едва не попалась — народ рванул прочь с площади, под бабский визг и детский плач, в переулок кто-то заскочил, чудом не наткнувшись на меня — в последний момент я отпрыгнула за росшие по обочине кусты, укрывшись в ветвях.
Королевские бастарды — наследие древних времен. Традиция, которой приходится следовать в борьбе за власть. Святые и проклятые, они — основа могущества королевского дома, несмотря на свое двойственное положение. Это официальная версия. На самом деле многие уже давно не верят в сказки о могуществе бастардов. Корона вытянула их силы, забрала дары… И само их существование становится бесполезным… Инира Нокт-Аукаро — бастард. И многое могла бы рассказать о том, что происходит за кулисами. Какова на самом деле жизнь ребенка, ни разу в жизни не встречавшего своего отца.
Желание сбежать от мира привело меня в такую глушь, что, казалось бы, можно купаться в одиночестве, покое и безопасности. Я еще никогда так сильно не ошибалась. Собственная прабабка оказалась оборотнем, священник — колдуном, местный алкоголик — страдающим от проклятия, а тут еще и сестра-ведьма решила заглянуть на огонек. Нет уж, нет уж, не надо мне такого счастья! Вот разберусь со всей этой чертовщиной и заживу спокойно…
Воспоминания о вчерашнем вечере болезненными вспышками всплывали в памяти Родиона Мельникова. Кажется, его избили. Очень жестоко. Скорее всего из-за того, что у него не было ничего, кроме дешевого телефона и небольшой суммы в кошельке. Как же все болит! С трудом передвигая ноги, Родион добрался до родного двора, где сознание покинуло его окончательно. В следующий раз студент очнулся в больнице. Рядом сидел до неприличия приветливый врач, который и рассказал Родиону, что с ним произошло. Если вкратце – ему вообще повезло, что он выжил.
Мирославу, жителю Праги, приходит приглашение в театр от неизвестного лица. Он совершает этот визит, не зная о том, что делает шаг в иной, самый таинственный мир города, в котором теперь будет иметь другое, весьма рискованное занятие, встретит свою любовь и станет участником удивительных мистических событий.
Спокойной жизни конец — в Город едет делегация инквизиторов. Они ищут опасную преступницу, и местные ведьмы должны помочь. Кристина идет по следу, но все четче понимает: в деле куда больше загадок, чем кажется на первый взгляд. Магические аномалии в буквальном смысле хватают за ноги, мотивы преступницы невозможно понять, а глава делегации что-то скрывает. И, кажется, не он один…
Лейтенант полиции Алексей Егоров допускал возможность существования настоящих ведьм. И наверное, поэтому не стоит удивляться тому, что с одной из них он встретился во время очередного расследования. Ведьма Круга – 1.
Тим и Эльза заключают соглашение о неразглашении их связи, но оно немедленно оказывается под угрозой: к ним в отделение направляют инспектора, который оказывает Эльзе недвусмысленные знаки внимания. Прибавьте к этому новую волну сексуальных преступлений с участием фейри, появление старого знакомого — преступного авторитета, ну а главная вишенка на торте — сразу два напарника, ведущие себя как два самца оленя в брачный период. Нелегко работать в магической полиции….
В один далеко не прекрасный день люди, проснувшись, обнаружили, что все вокруг стало черно-белым. Все краски исчезли. Никто, конечно, не умрет из-за того, что небо светло-серое даже в солнечный день, а листва на деревьях свинцового оттенка. Просто с исчезновением цвета и жизнь почему-то утратила вкус. Чтобы выяснить, откуда взялась эта напасть, и избавить человечество от наступившей депрессии, бывший работник фабрики цветных карандашей Артюр и незрячая журналистка Шарлотта затевают расследование, которое столкнет их с нью-йоркским таксистом, обитателями дома престарелых и даже бандитами из китайских «триад»… Эта веселая и остроумная книга заставит читателя новыми глазами взглянуть на привычный окружающий мир.