Доминион. История об одной революционной идее, полностью изменившей западное мировоззрение - [181]
Впрочем, едва ли кому-то пришло бы в голову использовать это сходство в целях рекламы сингла. К 1980-м гг. вспоминать о том, как белые люди пытались учить африканцев жизни, стало стыдно. Даже память о таких миссионерах, как Ливингстон, чей крестовый поход против работорговцев-арабов нельзя назвать иначе как героическим, была омрачена. Составляя карту континента, он надеялся принести пользу местным жителям, а в результате проложил дорогу в африканские дебри завоевателям и эксплуататорам. Не прошло и десяти лет с тех пор, как в 1873 г. он умер от малярии, а британские авантюристы уже начали проникать в сердце Африки. Другие державы не пожелали отставать. Франция аннексировала значительную часть Северной Африки, Бельгия – Конго, Германия – Намибию. К началу Первой мировой войны почти весь континент оказался под властью иноземцев. Лишь эфиопам удалось отстоять свою независимость. Миссионеры по-прежнему стремились обращать местных в христианство, но вскоре обнаружили, что суровые реалии европейского владычества сводят их старания на нет. Могли ли африканцы поверить словам о Боге, встающем на сторону угнетённых и бедных, в то время как белые почитатели этого Бога захватывали и разграбляли их земли, заботясь лишь об алмазах, слоновой кости и каучуке? Существование колониальной иерархии, в которой чернокожим было отведено самое незавидное место, разительно противоречило проповедям миссионеров о том, что Христос умер на кресте ради всего человечества. К 1950-м гг., когда волна империализма в Африке начала отступать так же быстро, как она когда-то нахлынула, могло показаться, что такое же отступление суждено и христианству: церкви сожрут термиты, а из священных книг сделают целлюлозу. Вышло, однако, совсем наоборот.
Знали ли африканцы в конце 1984 г., когда Band Aid штурмовала британские чарты, о том, что приближается Рождество? Были, наверное, и те, кто не знал: многие оставались язычниками, многие исповедовали ислам. И всё же христиан среди африканцев к этому времени было уже около 250 миллионов; в начале века и десяти миллионов не набралось бы. После окончания эры колониализма распространение христианства не только не прекратилось: число его приверженцев стало расти невиданными темпами. Это был настоящий взрыв; ничего подобного не происходило со времён расширения христианского мира на заре Средневековья. Как тогда, так и теперь, после крушения имперского порядка христианство ожидал поразительный успех. Ещё в начале XX в., когда европейские державы казались непобедимыми, Библия стала для африканцев источником надежды на освобождение от иноземного господства. Как когда-то ирландские отшельники и англосаксонские миссионеры, ссылаясь на священный авторитет, смело укоряли королей, так и в Африке местные проповедники противостояли колониальным чиновникам. Некоторые даже возглавляли вооружённые восстания – и были за это казнены; некоторые, исполняя волю ангелов, ходили по деревням, где сразу же загорались языческие идолы; другие лечили больных и даже воскрешали мёртвых, за что их заковывали в кандалы раздражительные полицейские. Многим белым миссионерам эти пророки и их безумные речи о Святом Духе и силах тьмы казались воплощением дикости. Истеричные болтуны не стеснялись загрязнять чистый родник христианства своими примитивными суевериями! Но эти укоры свидетельствовали лишь о нервозности европейцев, которые прежде не могли и вообразить, что их вера когда-нибудь облачится в одеяния, отличающиеся от их собственных. Христиане из африканцев вовсе не шли на компромисс с язычеством своих предков, а, напротив, страшились его сильнее, чем любой иностранный миссионер: ведь они, как некогда Бонифаций, относились к древним культам, как к служению демонам. Даже через много лет после окончания колониального владычества африканцы переживали о том, что Европа смотрит на них свысока. «Мы благодарим её за то, что она для нас сделала, – заявил в 1977 г. Эммануэль Милинго, католический архиепископ Лусаки, – но мы относимся к ней, как к бабушке, и считаем, что ей следует переживать не о нас, а о собственной старости» [983].
Милинго верил в то, что злые духи реальны, и в то, что – с Божьей помощью – их можно изгнать из тех, кем они завладели. В 1970-х гг. он проводил в Замбии впечатляющие обряды экзорцизма. В Ватикане к его деятельности отнеслись с недоверием; в 1982 г. он был вызван в Рим, но и в Италии не без успеха занимался целительством. Если церковные лидеры Европы перестали верить в реальность демонических сил, это была их проблема, а не его. Разве грешно избавлять больного от бесов? Милинго не видел причин оправдываться: ведь он делал то же, что когда-то, если верить Евангелиям, делал Христос. Европейских епископов африканец упрекал в том, что их вера совсем ослабла: иначе они бы не сомневались в реальности библейских чудес и ужасов. Африканское происхождение – не помеха для того, кто желает постигнуть смысл христианства; скорее, наоборот – преимущество. «Я пока не вижу причин полагать, что Бог ошибся, сделав меня африканцем»
