Дома как люди - [9]

— Куда вы лезете…

— Извините, — пробасил робот. И, отступив, отчитался: — Ложки нет.

— Ну? — повернул голову Славка.

— Н-да, — озадаченно произнес Эйглиц, — и на дом бывает пролом, буду трясти своего англика. Вы это… свободны. Как говорится, приношу свои извинения.

Снова щелкнул дверной замок.

Ника, красная от возмущения, пулей вылетела на дорожку из ракушечника.

— Ты видел? — сказала она Славке, когда они чуть ли не бегом миновали ограду. — Я не понимаю, кто им позволил…

— Ты про что?

— Про все! Про видео, про обыск. Как можно так себя вести?

— Ничего, — мстительно сказал Славка. — Их скоро всех посносят. Ты же слышала, на них уже спроса нет.

Он пошевелил плечами — казалось, что-то угнездилось между лопаток. Или это робот так жестко провел манипулятором?

— Они еще сеть себе завели! — Ника, забежав вперед, развернулась к Славке лицом. — Мы там как товар! У них, наверное, целая коллекция из жильцов!

Планеры висели в небе. В кустах жужжали роботы-садовники. Славке казалось, они жужжат для вида, а сами прислушиваются к их разговору. Он оглянулся на Эйглица, на жестяные флажки, далеко ли отошли, и показал Нике бумажный клочок, спрятанный между пальцев.

— Это что? — голос у Ники сразу сел.

— Это Винни незаметно передал, когда здоровался.

— И что там?

— Пока не знаю, — сказал Славка.

Молодые люди склонились над бумажкой. На желтоватом обрывке были слабо нацарапано карандашом несколько букв.

— Это "о" или "е"? — повертела клочок Ника.

— Это "эс". Кажется, "эс", — сказал Славка.

— Си-эн-си? Это что-то по-английски?

Славка качнул головой. Взгляд его стал мрачен.

— Это не си-эн-си. Это эс-пэ-эс. Это "спасите" недописанное. Понимаешь? "Спасите".

Ника посмотрела на Славку и вздрогнула.

— Ты уверен? — Она обхватила себя руками. — Дом что, взял их в рабство? Это потому, что они англичане?

— Не знаю, — сказал Славка, — но обязательно выясню.

Он решительно зашагал к мостику, горбом изогнувшемуся над прудом. Ника поспешила за ним.

— Наверное, надо сообщить кому-нибудь, — догнав, Ника просунула кисть Славке под локоть. — Это же как-то совсем…

— Это подозрения одни.

— Ага, подозрения. У них память проверят и все найдут.

— Это ж умные дома, — покосился Славка. — Так они и не предусмотрели, что к ним могут прийти и проверить. Продублировали, завели две памяти, одну себе, другую — проверяющим.

— А кому поверят-то? Им или нам?

— Это вопрос. У нас соцстатус маленький.

Водяных драконов, видимо, загнали в вольеры. На мостике уже никого не было. Солнце золотило пруд.

— Слушай, — сказала Ника, — если они такие сумасшедшие, почему этого никто не заметил?

— Ну как? — Славка снова повел плечами. — Это, наверное, как с людьми. Ограниченность ресурсов, прогресс, вопрос выживания. Некоторые не выдерживают. Тем более, скорее всего, это происходило не сразу, а постепенно, год за годом, по чуть-чуть искажалась картина мира, корректировались цели. Жильцы…

Он замолчал.

— Что? — спросила Ника.

— Нам, пожалуй, стоит подумать о социальном жилье, — Славка сошел с мостика и остановился, вытянув шею на блеск стеклянной крыши. — Возможно, не нужно и возвращаться.

— Славка, ты меня пугаешь, — произнесла девушка.

— А "эс-пэ-эс"?

— Это же Эйглиц!

— Думаешь, Генрих лучше? Снял, как мы… И за пятнадцать ресурсо-часов выставил. Любитель, блин, эротики.

— Там вещи, — тихо сказала Ника.

— Да знаю я, — скривился Славка. — Ладно, посмотрим, что он скажет.

При их приближении Генрих зажег свет в окне справа и открыл дверь.

— Проходите, проходите, дорогие жильцы! — заговорил он. — Очень, очень рад вам! Надеюсь, что и вы мне.

В его голосе Славке послышалось заискивание.

В прихожей вспыхнули светильники, гардеробные шкафы приоткрыли створки, маленький робот с одним окуляром притащил к овальному половичку две пары тапочек и, поклонившись, спрятался за обувную тумбу.

— Возвраще-ение, — произнес Генрих нараспев, когда молодые люди перешагнули порог. — Как это приятно, как сладко, должно быть, вернуться…

— Ты нас снимал, мерзавец! — крикнула Ника в потолок, сжав кулачки.

Дом, кажется, икнул.

— Вы непра… вы что? Как я? Кого?

— Ты снимал нас, — краснея от злости, сказала Ника, — а потом выставил видео в сети.

— Мы видели, — сказал Славка.

Генрих принужденно хохотнул.

— Этот Эйглиц — врун. А вы все не так… Я даже готов поделиться прибылью. Честно! Чтобы вы не думали, что я только для себя.

В углу упал и стукнул железным лбом об пол одноглазый робот.

— Вы посмотрите, я разваливаюсь, я старею, — жалобно произнес Генрих. — Вам разве меня не жалко?

Окуляр робота посмотрел на Нику.

— Нет. Вы — наглый обманщик!

— А вы… А вы…

Дом словно набрал воздуха, чтобы сказать какую-нибудь гадость.

Но тут что-то прозрачно-блескучее, царапнув Славку, прыгнуло с его плеч и быстро засеменило по полу вглубь дома.

— А-а! — заорал Генрих. — Эйглицев шпион! Держите, ловите его! Слава, Ника, ну что же вы! Нет, стойте! — крикнул он дернувшемуся Славке. — Стойте пока.

Шпион скрылся в гостиной.

Несколько секунд было тихо, затем раздался звон, треск, словно бы шелест крыльев, жужжание моторчиков, снова звон. В прихожую вдруг вылетел, отчаянно, с визгом, скользя по пластику, робот-уборщик, стукнулся о тумбу и, воздев манипулятор, ринулся обратно в гостиную.