Дома как люди - [7]

— А как же иначе, если он заслужил? Тот еще, знаете ли, пройдоха. Вы сами, кстати, можете сейчас говорить про него, что думаете, он не слышит.

— Он, конечно, странноват…

— Ха! — громыхнул Эйглиц. — Он сумесшедший! Больной на всю крышу! Уж я-то за пятьдесят лет изучил его вдоль и поперек! Чаю?

— Мы бы еще хотели познакомиться… — начала Ника.

— А, с моими… э… жильцами? — спросил Эйглиц. — Конечно. Только Кэтлин на работе, а у Винни я сейчас спрошу. Он не особо жалует незванных гостей, — заговорщицки прошептал он. — Англичанин. Островитянин. Почти Робинзон.

Робот, шаркая по полу металлическими подошвами, медленно удалился. Ника со Славкой переглянулись.

— Чаю попьем? — спросил Славка.

— Ага, — кивнула Ника. — А то от этой пустыни у меня все в горле пересохло.

— И у меня.

Между тем слева дюны обрели прозрачность и протаяли в стеклянную дверь. За дверью металлически блеснуло, и навстречу молодым людям, споро перебирая кривыми ножками, выбрался толстый робот с поварским колпаком на круглой голове.

— Чай, чай! — восторженно закричал он. — Проходите, обслужу по высшему разряду!

Гибкие манипуляторы его приглашающе изогнулись. Славка ступил в кухню первый, Ника, держась за его руку, двинулась второй.

Здесь были джунгли.

В тропической зелени прятались плита и раковина, стол казался камнем, окно скрывал водопад, а вместо стен смыкались покачивающиеся стволы пальм. С листьев срывались капли, порхали какие-то радужной расцветки пичужки, то тут, то там из влажной темноты изучающе смотрели на гостей желтые или зеленые глаза.

— У вашего Генриха такого ведь нет, а? — гордо заметил Эйглиц. — Программируемое изображение, звуки, запахи. Весь мир вокруг! Это, конечно, не как у вас — по старинке.

Робоповар забежал в ворох азалий. Раздался звон посуды, шипение воды, бряцанье ложек. Поплыли, рассеиваясь, клубы пара.

На притворяющуюся камнем столешницу забралась ящерка. Ника потянула к ней палец, и ящерка угрожающе раскрыла широкий рот.

— Славка, как живая.

— Смотри, укусит еще.

— А вот и я! — появился с подносом робоповар. — Садитесь.

Славка с Никой подтянули стулья.

Стулья оставались стульями и среди джунглей выглядели сюрреалистично.

— Чай у меня замечательный, — сказал Эйглиц, пока повар составлял посуду с подноса — солонку, тонкостенные чашки, блюдце с сухарями. — Я привык, что у меня все замечательное, это у меня — ха-ха! — в электрической крови.

Славка заглянул в свою чашку. По поверхности густой, бледно-желтой жидкости плавало, искрясь, жирное пятно.

— Вы уверены, — спросил он, — что это замечательный-раззамечательный…

— Абсолютно! — не дал ему договорить Эйглиц. — Конечно, это не рецепт моей прабабушки. Ха-ха! Моя прабабушка была, наверное, собачьей конурой! А я уж не знаю в кого пошел. Но чай можете пить смело.

Ника поднесла чашку к носу.

— Молоком пахнет.

— Умничка! — обрадовался Эйглиц. — Именно молоком. И, собственно, чаем. И монгольскими травками. Превосходный энергетик.

Славка посмотрел на Нику и, осмелившись, отхлебнул. Ника прыснула в кулачок, видя, как медленно кривится его лицо.

— Здравствуйте, — сказали от двери.

Славка проглотил соленый чай и обернулся.

Виннипег Рэнсом стоял на пороге, словно это он, а не Славка с Никой были в гостях. Англичанин был высок и худ, на голове его торчала копна морковного цвета волос, удлинненное лицо казалось бледным и чуть ли не испуганным. Кисти рук он держал под мышками. На нем были простые серые брюки, футболка и жилетка в крупную клетку. Ника подумала, что это очень по-иностранному.

За спиной Виннипега ветер сдувал песок с дюн.

— О-ля-ля! — заговорил Эйглиц. — Вот и наш жилец! Ему-то мы приготовим традиционный английский чай.

Робоповар снова забрался в азалии.

— Я уже могу идти? — спросил Виннипег, задирая подбородок.

— Куда же? — удивился Эйглиц. — Поговорите хоть с молодыми людьми.

Виннипег несмело подошел к столу.

— Здравствуйте еще раз.

— Добрый день, — сказала Ника.

— Славка, — подал руку Славка.

— Виннипег, — пожал руку англичанин, но так легко, словно боялся обжечься. На лице его на мгновение возникла извинительная улыбка.

— Прекрасно! — воскликнул Эйглиц. — Видишь, Винни, это совсем не страшно.

Виннипег стеснительно дернул плечами.

Робоповар, подвинув его манипулятором, выставил на стол новую чашку, заполненную пахучим, лимонного цвета напитком.

— Пей, Винни.

— Я могу? — спросил англичанин, блуждая взглядом по джунглям.

— Ну что ты, конечно! — с некоторой укоризной сказал Эйглиц. — Не позорь меня перед гостями, ведь бог знает что подумают.

— Извините, — посмотрел на молодых людей Виннипег и взял чашку.

Пил он одновременно торопливо и осторожно, словно был измучен жаждой и не хотел пролить ни капли. По лицу его разлилось блаженство.

Славка подумал, что англичанин тип действительно странный, и дому приходится возиться с ним как с ребенком. А если еще и жена его…

— А вы где работаете? — спросил он.

Виннипег вздрогнул.

— Где я?… То есть, как… — забормотал он, ставя на стол пустую чашку. — Это сложно так сразу. Такой вопрос.

— Он пишет, — вздохнув, сказал Эйглиц.

— Пишу, — с энтузиазмом закивал англичанин. На лице его проявилось непонятное беспокойство.