Дом вампира и другие сочинения - [58]

Утверждение Кроули, что бабушка Вирека по отцовской линии — актриса Эдвина Фирек — была еврейкой, не соответствует истине. Он также преувеличил тяжесть положения «International» к тому моменту, когда в июле 1917 г. Вирек передал ему редактирование с жалованьем 20 долларов в неделю. Кроули заполнял журнал в основном своими текстами под многочисленными псевдонимами, поэтому в апреле 1918 г. недовольный Вирек продал издание бывшему профессору Техасского университета Линдли Кисби, лишившемуся кафедры за «прогерманские», точнее, пацифистские выступления. Кисби объявил об изменении направления журнала и отказался печатать Кроули[76]. В прекращении его выпуска сыграли роль как финансовые, так и политические мотивы.

Утверждения Кроули о том, что его антибританская, прогерманская и проирландская (включая провозглашение независимости Ирландской республики у Статуи Свободы 13 июля 1915 г., всерьез воспринятое не только «Fatherland», но и «New York Times») деятельность в США в годы Первой мировой войны велась по тайному заданию британских властей, остаются как минимум недоказанными. Некритически принимая их на веру, Л. Спенс, основываясь на «признаниях» и на не слишком достоверных, по его собственной оценке, мемуарах Гонта, заявил, что Кроули вовлек Вирека в работу на английскую разведку. По словам Гонта, его «донимал человек из Нью-Йорка, который утверждал, что знает всё о германских интригах», но разведчик не придал этому значения. Незнакомец каким-то образом добрался до британского министра иностранных дел Эдуарда Грея, и тот приказал военно-морскому атташе (который ему не подчинялся!) встретиться с ним. Человек назвался «незаконным сыном кайзера», но Гонт в докладе в Лондон обозвал его «ничтожеством» и больше не встречался с ним. Спенс заключил, что речь идет о Виреке (хотя ранее предполагал, что это… Сидней Рейли[77]), решившем «продать родину» (непонятно зачем), поскольку тот был известен как внук кайзера, а Гонт недооценивал его[78]. Известное нам по записи Кроули от 30 июля 1936 г. формальное поручительство Вирека, что у «Мага» «не было проблем с американскими властями» в годы войны, необходимое для получения въездной визы, он также трактует как подтверждение «верности делу союзников». Так рождаются легенды…

После войны Вирек «отомстил» Гонту, написав, что атташе был лишь номинальным главой британской разведки, а ее подлинным руководителем и «мозгом» являлся Уайзмен. Выпуская в 1940 г. мемуары, Гонт на титульном листе демонстративно назвал себя «военно-морским атташе и главой британской разведки в США, 1914–1918», а в тексте ехидно отозвался о рассказе «Saturday Evening Post» (первая, анонимная публикация книги Вирека «Сеющий семена ненависти») про то, как на некоем официальном приеме гости шептались о нем, Гонте, как «главе британской разведки», а Уайзмен «тихо усмехался»: «На самом деле Уайзмен играл незначительную роль под моим руководством, и то временами»[79]. В 1949 г. 79-летний Гонт в письме к Уайзмену утверждал, что знал о Виреке «достаточно чтобы повесить его», но убедил начальство оставить того в покое, ибо «лучше иметь дело с дьяволом, о котором всё известно, чем с незнакомцем, о котором никто ничего не знает»[80].

Василий Молодяков

Интервью

Адольф Гитлер: «Когда я встану во главе Германии»

Вирек был первым американским журналистом, взявшим интервью у Гитлера. Их встречу весной 1923 г. в Мюнхене организовал пресс-секретарь будущего фюрера Эрнст Ханфштангль, сын мюнхенского издателя, выпускник Гарвардского университета и представитель отцовской фирмы в США в 1910‑е годы, когда он, по всей вероятности, познакомился с Виреком (среди их общих знакомых были Теодор Рузвельт, Ханс Хайнц Эверс, Рандольф Хёрст и Франц фон Папен). Ханфштангль впервые услышал о Гитлере в ноябре 1922 г. от помощника американского военного атташе в Берлине Трумэна Смита (будущий военный атташе в Третьем Рейхе и видный изоляционист), которого отправили в Баварию собирать сведения о местных националистах[81], познакомился с ним и сразу стал его сторонником. Позже он познакомил Гитлера с американским журналистом Уильямом Байярдом Хэйлом, который сотрудничал с Виреком в годы Первой мировой войны, а после нее «отошел от дел и решил остаток дней прожить в Мюнхене. Он был очень умен и проницателен в оценке событий, и я часто сводил их». По словам Ханфштангля, Гитлер был рад случаю побеседовать с человеком из Нового света: «хотел знать всё о небоскребах и восторгался деталями технического прогресса, но был абсолютно не в состоянии сделать выводы из этой информации»[82].

Встреча оказалась одной из главных удач Вирека-интервьюера, хотя в 1923 г. ни одно издание не купило интервью, и автору пришлось напечатать его под заглавием «Гитлер, немецкая взрывчатка» в собственном журнале (American Monthly. 1923. October). «Когда Гитлер был неизвестен остальному миру или считался политическим сумасшедшим без будущего, задолго до того, как сам Вирек, — вспоминал его биограф Элмер Герц, — заработал первый грош благодаря нацистским связям, он почувствовал, что этот несмешной нелепый человечек колоссально повлияет на историю. Собирая материалы (для биографии — В. М.), я нашел первую статью Вирека о Гитлере, возможно, вообще первую статью о нем в американской прессе. <…> Вирек забыл о ней, пока я не обратил его внимание»