Дом дневной, дом ночной - [11]
Около десяти по непреложной ежедневной традиции пили кофе. Позвякивали алюминиевые ложки, донышки стаканов мелодично постукивали о блюдца — этакие канцелярские колокольчики. Молотый, бесценный кофе, приносимый из дома в стеклянных баночках из-под джема, поровну раскладывался по стаканам, кипяток образовывал на поверхности густую коричневую пену, задерживающую на миг водопад сахарного песка. Аромат кофе заполнял до потолка Кооперативный банк в Новой Руде, а мужики, которые как раз подошли занять очередь, проклинали себя, что попали именно в это святое, отведенное для кофе, время.
И вот тут Кристя вспоминала свой сон.
Как же мучительно быть любимой ни за что, иначе говоря, за то, что ты просто такая, какая есть. Сколько тревог несет такая любовь. Как же от неуверенности путаются мысли и сердце пухнет от учащенных ударов. Каким отдаленным и неосязаемым становится мир. Кристя внезапно почувствовала себя одинокой.
После пасхальных праздников в банк пришло сообщение о краткосрочных курсах в Ченстохове для банковских служащих. Она восприняла это как знак свыше и поехала. Складывая вещи в сумку из кожзаменителя, Кристя подумала о Боге. Что независимо от того, что о нем говорят, он является в самый нужный момент.
Ее везли заспанные поезда, набитые помятыми людьми. В купе не было свободных мест, поэтому она, прильнув к грязному стеклу, стоя подремывала в коридоре. Когда ночью кто-то вышел, ей наконец удалось сесть. Зажатая между разгоряченными от удушливой жары телами, Кристя уснула и погрузилась в тяжелый сон, черный, маслянистый, без картинок и без каких-либо мыслей. И лишь проснувшись, поняла, что отправилась в путешествие; до сих пор это было не более чем перемещение в пространстве, обычная, бездуманная смена мест. Только сон подводит черту старому и открывает новое — умирает один человек и просыпается другой. Это ничем не примечательное, черное пространство, перемежающее дни, и есть настоящее путешествие. К счастью, все поезда из Новой Руды в далекий мир едут ночью. Кристя подумала, что после этой поездки ничто уже не будет таким, как прежде.
Под утро она оказалась в Ченстохове. Было еще слишком рано, чтобы куда-либо идти, поэтому в привокзальном кафе она заказала чай и, обхватив стакан ладонями, грела руки. За соседними столиками сидели старушки, укутанные в клетчатые платки, прокуренные мужики, пришибленные жизнью мужья, папаши с лицами, потрепанными, как видавшие виды кошельки, разрумянившиеся ото сна дети, из полуоткрытых губок которых вылезал тонкий лоскуток слюны.
Ожидание рассвета вылилось в два чая с лимоном и один кофе. Кристя разыскала улицу Сенкевича и шла по ней вверх, по самой середине, потому что машины еще не проснулись. Она поглядывала на окна и видела густо присборенные занавески и фикусы, прижавшиеся к стеклам. В некоторых окнах еще горел свет, но он был уже бледным, ненужным. В этом свете люди поспешно одевались, ели, женщины досушивали над газом чулки или завертывали бутерброды в школу, застланные кровати хранили до следующей ночи тепло тел, несло подгоревшим молоком, шнурки возвращались в надежные дырочки ботинок, радио передавало новости, которых никто не слушал. Потом она наткнулась на первую очередь за хлебом. Все в очереди молчали.
Сенкевича, 54 — большое серое каменное здание с рыбным магазином на первом этаже и двором-колодцем. Кристя остановилась напротив дома и стала медленно разглядывать окна. Боже мой, они были самые обыкновенные.
Она простояла там с полчаса, пока не перестала ощущать холод.
Учеба оказалась беспробудно скучной. В тетради, купленной специально для конспектов, Кристина рисовала ручкой какие-то загогулины. Зеленое сукно стола, стоящего в президиуме, почему-то подбадривало. Она непроизвольно его поглаживала. Служащие кооперативных банков, казалось, были все на одно лицо. У женщин — обесцвеченные волосы, подстриженные под Мирей Матье, и цикламеновые губы. Мужчины — в темно-синих костюмах и с портфелями из свиной кожи. Как сговорились. Во время перекуров перебрасывались шуточками.
На ужин были бутерброды с сыром и чай в фаянсовых кружках.
А после ужина все перебрались в клубную, на столах появилась водка и соленые огурчики. Кто-то достал из кожаного портфеля набор металлических стопок. Рука мужчины блуждала по обтянутым нейлоном коленям женщины.
Кристя пошла спать немного под хмельком. Две ее соседки появились под утро и шепотом призывали друг дружку не шуметь. Так продолжалось три дня.
На четвертый день она остановилась перед покрашенной в коричневый цвет дверью, на которой висела фаянсовая табличка: А. Мос. Постучалась.
Дверь открыл высокий худощавый мужчина в пижаме, с сигаретой во рту. У него были темные воспаленные, словно от недосыпа, глаза. Он быстро заморгал, когда Кристя спросила:
— А. Мос?
— Да, — кивнул он. — А. Мос.
Она улыбнулась, ей показалось, что она узнаёт голос.
— А я — Кристя.
Он отступил в растерянности и пропустил ее в прихожую. Квартира была маленькой и тесной. Освещал ее серебристый свет люминесцентных ламп, поэтому она выглядела неопрятной, как вокзал. Повсюду стояли картонные коробки с книгами, лежали кипы газет, наполовину собранные чемоданы. Из открытой двери ванной валил пар.
Ольгу Токарчук можно назвать одним из самых любимых авторов современного читателя — как элитарного, так и достаточно широкого. Новый ее роман «Последние истории» (2004) демонстрирует почерк не просто талантливой молодой писательницы, одной из главных надежд «молодой прозы 1990-х годов», но зрелого прозаика. Три женских мира, открывающиеся читателю в трех главах-повестях, объединены не столько родством героинь, сколько одной универсальной проблемой: переживанием смерти — далекой и близкой, чужой и собственной.
Ольга Токарчук — один из любимых авторов современной Польши (причем любимых читателем как элитарным, так и широким). Роман «Бегуны» принес ей самую престижную в стране литературную премию «Нике». «Бегуны» — своего рода литературная монография путешествий по земному шару и человеческому телу, включающая в себя причудливо связанные и в конечном счете образующие единый сюжет новеллы, повести, фрагменты эссе, путевые записи и проч. Это роман о современных кочевниках, которыми являемся мы все. О внутренней тревоге, которая заставляет человека сниматься с насиженного места.
Ольга Токарчук — «звезда» современной польской литературы. Российскому читателю больше известны ее романы, однако она еще и замечательный рассказчик. Сборник ее рассказов «Игра на разных барабанах» подтверждает близость автора к направлению магического реализма в литературе. Почти колдовскими чарами писательница создает художественные миры, одновременно мистические и реальные, но неизменно содержащие мощный заряд правды.
Ольгу Токарчук можно назвать любимицей польской читающей публики. Книга «Правек и другие времена», ставшая в свое время визитной карточкой писательницы, заставила критиков запомнить ее как создателя своеобразного стиля, понятного и близкого читателю любого уровня подготовленности. Ее письмо наивно и незатейливо, однако поражает мудростью и глубиной. Правек (так называется деревня, история жителей которой прослеживается на протяжение десятилетий XX века) — это символ круговорота времени, в который оказываются втянуты новые и новые поколения людей с их судьбами, неповторимыми и вместе с тем типическими.
Легкая работа, дом и «пьяные» вечера в ближайшем баре… Безрезультатные ставки на спортивном тотализаторе и скрытое увлечение дорогой парфюмерией… Унылая жизнь Максима не обещала в будущем никаких изменений.Случайная мимолетная встреча с самой госпожой Фортуной в невзрачном человеческом обличье меняет судьбу Максима до неузнаваемости. С того дня ему безумно везет всегда и во всем. Но Фортуна благоволит лишь тем, кто умеет прощать и помогать. И стоит ему всего лишь раз подвести ее ожидания, как она тут же оставит его, чтобы превратить жизнь в череду проблем и разочарований.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?
Синдзю — двойное самоубийство отчаявшихся влюбленных — совсем не редкость в Эдо — столице Японии самурайской эпохи Токугава. Дознание в таких случаях не более чем формальность…Но молодой ерики Санно Исиро, ведущий это дело, совершает все новые неожиданные открытия…Погибший юноша — нищий художник из «веселого квартала» — вообще не интересовался женщинами.А девушка — юная аристократка — похоже, случайно соприкоснулась с какой-то важной тайной.Наконец, на телах «незадачливых влюбленных» найдены следы, явно указывающие на насильственную смерть.Так… было ли вообще совершено синдзю?
Джон Рейн.Наемный убийца, почитающий древний самурайский кодекс Бусидо...Величайший «мастер смерти» Японии — страны, где подобное искусство ценится дорого.Убийство высокопоставленного чиновника Кавамуры поначалу Джон Рейн считал всего лишь очередным «заказом».Но все изменилось, когда он узнал, что следующая в его списке на уничтожение дочь Кавамуры — Мидори. Девушка, в которую он безнадежно влюблен.Отказаться от «заказа»?Но разве это спасет Мидори?!Значит, необходимо найти и ликвидировать таинственного «заказчика»...
История «маленького человека», рисковавшего жизнью три раза в день — за завтраком, обедом и ужином… Роман-мистификация, роман-комедия, роман-игра, стилизованный под ренессансную «комедию нравов» и уносящий читателя в блестящую Италию эпохи Возрождения. Блестящий стиль, великолепная галерея персонажей, острый юмор и увлекательный сюжет заставляют читать на одном дыхании — и с наслаждением перечитывать…
«Жили они долго и счастливо и умерли в один день…» К сожалению, такое бывает только в сказках! А в жизни Джулия Беренсон, долгие годы мучительно переживавшая смерть любимого мужа, постепенно забывает боль утраты и начинает задумываться о новом счастье. В поклонниках, предлагающих ей руку и сердце, нет недостатка, — и каждый из них, в сущности, может стать хорошим мужем. Но чем дальше, тем яснее становится Джулии, что один из ее верных и добрых поклонников — совсем не тот человек, за которого себя выдает…