Долина павших - [59]

Папаша приходит в отчаяние, узнав, что его сын целыми днями пропадает на городской бойне, тренируясь в ремесле тореро на коровёшках, молодых бычках и даже здоровых, содержащихся в специальных загонах быках, и почти не заглядывает в мастерскую к сапожнику. По свидетельству историка Хосе Дасы, бойня — начальная школа для всех матадоров королевства, и, без сомнения, такой школой она стала и для Пепе-Ильо. Там его и находит Хоакин Родригес, Костильярес; за отсутствием плаща парнишка пользуется собственной рубашкой. В ту пору Костильярес оспаривает первенство в искусстве матадора у Хуана Ромеро, а позднее будет соперничать с его сыном Педро. Сам Костильярес тоже обучился этому искусству на бойне и к тому времени уже был изобретателем волапье[83] и вероники в самом новейшем виде. Это своеобразнейший тореро, думающий и с холодной головой, который однажды от барьера крикнул актеру Исидро Маркесу, рассудительно и логично: «Сеньор Маркес, это вам не театр, тут умирают взаправду».

Костильяресу приходится по душе Пепе-Ильо, его твердая и веселая мужественность, честолюбивая отвага, выдумка и молодцеватая удаль. Вероятно, его немного испугала поразительная гордыня юноши, полное презрение к опасности, всевозможному украшательству и к наряду, порожденное как раз тем, что на арене умирают только раз и всегда взаправду. Как бы то ни было, Костильярес вопреки возражениям виноторговца берет к себе Пепе-Ильо помощником на арену. На корридах в Кордове в 1770 году он выпускает его второй шпагой. Пепе-Ильо в то время только-только исполнилось шестнадцать. Четыре года спустя он венчается в соборной церкви Спасителя с Марией Саладо. Очень скоро слава его разлетается по всей Андалусии, где его ценят больше, чем Педро Ромеро. В Мадриде же, напротив, все еще остаются верны последнему. Когда Коллегии больниц столицы и двора не удается заполучить в Мадрид на бой быков матадора Ромеро, они с неохотой обращаются к Костильяресу и Пепе-Ильо.

В 1778 году на арене в Кадисе Пепе-Ильо выступает в одной и той же корриде с Педро Ромеро. Педро Ромеро, человек геркулесова сложения, спокойный и совершенно чуждый зависти, во время передышки говорит Пепе-Ильо: «Приятель, если бог и недодал вам силы, то с лихвой вознаградил артистизмом». Пепе-Ильо, перед тем как убить быка приемом волапье, изобретенным Костильяресом, раздразнивает быка не плащом, а широкополой шляпой. Педро Ромеро в ответ идет навстречу своему быку с головным гребнем в руке. В том же самом году они еще раз состязаются на арене Королевского общества в Севилье и там Пепе-Ильо впервые — впоследствии это случится еще двадцать четыре раза — оказывается поднятым быком на рога. Педро Ромеро, которого быки не ранили ни разу, отвлекает быка плащом и рискует жизнью, спасая товарища. Тогда и зарождается глубокая дружба между соперниками, о чем рассказывал сам Ромеро.

В 1784 году Пепе-Ильо выступает единственной шпагой в Бургосе на корриде, устроенной в честь графа Артуа. По свидетельству документа, хранящегося в коллекции Ортиса Каньявате и упоминаемого Хосе Мариа Коссио, Пепе-Ильо выказал необыкновенное мужество и искусство и «убил нескольких быков, держа в левой руке вместо мулеты часы». В 1789 году в Мадриде на корридах по случаю коронации Карлоса IV Педро Ромеро и Пепе-Ильо снова выступают вместе. Армона, коррехидор столицы и двора, бросает жребий, кому из них выступать первым, и выпадает — Педро Ромеро. Коррехидор в нерешительности спрашивает его: «Сеньор Ромеро, поскольку по жребию вы первый, берете ли вы на себя обязательство работать с кастильскими быками?» Тот совершенно невозмутимо отвечает: «Если эти быки выгуливались в поле, я беру такое обязательство, однако ваша милость должна сказать мне, чем вызван ваш вопрос». Коррехидор пожимает плечами, а Пепе-Ильо, мертвенно-бледный, молча слушает их разговор. И тогда коррехидор зачитывает письмо Хосе Дельгадо Герры, Пепе-Ильо, в котором он оговаривает особое условие: встречаться только с быками, выращенными в Андалусии и Эстремадуре, потому что кастильские считаются трудными, неповоротливыми и разящими.

Матадоры проводят полную корриду, утром и во второй половине дня. Педро Ромеро убивает кастильских быков, а Пепе-Ильо, согласно договоренности, андалусских. Последним быком, приходящимся на долю Хосе Дельгадо, оказывается бык из Кастилии (неизвестно, подшутил или ошибся отбиравший быков дядюшка Гальон, который терпеть не мог Пепе-Ильо). По словам Педро Ромеро, увидев тавро, Пепе-Ильо расстроился и провел бой тускло и без вдохновения, что удивило и раздражило публику. Подали сигнал убивать, и упрямый бык, которого до тех пор словно бы тянуло к тому краю арены, где торговали съестным, упирается задом в загородку, и Пепе-Ильо никак не удается ни раздразнить его, ни достать там. «Постойте, приятель, сейчас мы его вытащим оттуда», — говорит Педро Ромеро. Пепе-Ильо смотрит на него пристально и, ни слова не говоря, идет прямо на быка. Его соперник отходит в сторону, но готовится отвлечь быка плащом, потому что предвидит: сейчас бык ударит матадора рогом. И в следующий миг бык бросается и опрокидывает замешкавшегося Пепе-Ильо. Педро Ромеро берет на руки заливающегося кровью, оглушенного Пепе-Ильо и делает высокомерный и циничный жест, достойный прототипа какого-нибудь валье-инклановского персонажа: идет к ложе герцогини Осуны и кладет залитого кровью Пепе-Ильо к ее ногам. А потом останавливает быка в надлежащей позе и одним ударом приканчивает его.