Доктор Пётр - [11]
Лошади въехали во двор и остановились у крыльца. Пан Цедзина слез с саней и вошел в сени, с шумом отряхивая снег с сапог. В дверях комнаты показался доктор Петр.
— Что это? У тебя, видно, голова болит?! — воскликнул пан Доминик.
— Да нет! — принужденно ответил сын.
— Что же ты такой бледный и кислый?
У молодого человека был действительно невеселый вид.
Взгляд его глаз стал странно холодным и затуманился грустью. Доктор Петр шагал по комнате из угла в угол и нервно курил папиросу.
— Вот я велю сейчас Ягне борщ подать, так ты у меня сразу придешь в себя. Без борща, скажу я тебе, человек всегда плохо себя чувствует.
— Я не смогу есть, да и вообще… у меня мало времени.
— Мало времени?
— Да, — резко произнес доктор Петр, — я… видишь ли, отец… я должен ехать. Ничего не поделаешь… я должен ехать на эту службу в Гулль.
Пан Доминик не сказал ни слова. Не снимая шубы и шапки, он сел на стул и опустил голову. Он не смотрел, что делает сын, — он ничего не видел. Он чувствовал только, что ему душно, что ему нечем дышать. Он хотел выйти на воздух, освежиться, собраться с мыслями, но не мог двинуться с места. Молодой человек приводил в порядок бумаги и счетные книги, разбросанные на столе. Он взял в руки небольшую старую, засаленную записную книжку, обвязанную грязной тесемкой, и стал ее перелистывать.
— Отец, — произнес он с грустью и сожалением в голосе, — в этой книжке я прочел, что на мне тяготеет долг, который я должен уплатить безотлагательно.
— Оставь меня в покое, оставь меня в покое! — ответил старый Цедзина, опуская голову на руки.
— Прежде чем уехать, я должен объяснить тебе, отец, почему я решил это сделать.
— Что ты хочешь мне объяснять, глупец, что? — вскипел старик. — Поезжай, если на то твоя воля. Только, ради бога, прошу тебя, не расточай передо мною своих премудростей.
— Я хочу поговорить с тобой совершенно искренне и откровенно о деле, имеющем для меня очень важное значение. Четыре года назад ты мне прислал в разные сроки двести рублей. В следующем году тоже двести рублей. Потом двести пятьдесят и в прошлом году опять двести. Всего восемьсот пятьдесят рублей. Жалованья ты получаешь триста рублей в год. Откуда же эти деньги?..
— Милый мой сынок… не вздумай только выставить меня вором. Если ты внимательно просмотрел счета, то должен был заметить, что из денег Бияковского я не взял ни одной копейки. В книгах все записано. Что я не продавал тайком ни извести, ни кирпичей, в этом ты можешь убедиться из счетов. Наконец, я даю тебе чест ное слово… у меня на совести нет ни одной копейки Бияковского. Бог свидетель!
— Да, это совершенная правда.
— Раз ты выступаешь в роли обвинителя, ты должен кое‑что понимать в делах. Весь секрет состоит в том, что Бияковский предоставил мне право на получение дополнительного вознаграждения, правда довольно оригинального. Из выручки от продажи он ничего не хотел мне давать и на мои настойчивые требования всегда пел одну и ту же песню: «Удешевляйте производство… а что на этом сэкономите, то ваше». Он обещал рабочим сначала по тридцать копеек. Я им потом дал по двадцать, ну и, разумеется, они согласились, потому что заработать им больше негде, а тут у них верный заработок. Вот таким образом у меня и собралось немного денег для тебя.
— Да, именно это я обнаружил по счетам.
— Ив этом весь секрет, обвинитель! Вором я не был и, даст бог, не буду!
— И я не хочу им быть, отец. Поэтому я должен отдать эти восемьсот пятьдесят рублей.
— Кому ты станешь их отдавать? Я этих денег не приму… знай это… не приму. Я не мог давать тебе на содержание и ученье больше, видит бог… но сколько я мог… Я старался хоть как‑нибудь выполнить свои отцовские обязанности.
— Это не ты, отец, давал мне на ученье, и не тебе я должен возвратить этот ужасный, тяжелый долг…
Доминик Цедзина высоко поднял брови и с изумлением глядел на сына.
— Ты, Петрусь, должно быть, помешался. Что ты городишь?
Доктор Петр сел за столик, взял лист белой бумаги и медленно заговорил:
— Стоимость каждого товара по окончании производства состоит из постоянного капитала (обозначим его буквой с), переменного капитала, то есть заработной платы (положим о), и так называемой прибавочной стоимости, или прибыли, которую я обозначу буквой р. Отношение прибавочной стоимости к переменному капиталу, или прибыли к заработной плате, р: V, показывает норму прибавочной стоимости, или степень эксплуатации.
Подсчитаем, отец, со всей точностью приход и расход…
Только к вечеру кончился ожесточенный спор между отцом и сыном. Оба они смолкли, охваченные тем упрямым чувством, которое закрывает сердца так плотно, как крышка гроба закрывает дорогой прах.
Старик равнодушно и презрительно смотрел, как доктор Петр укладывает свой чемодан. Время от времени насмешливая улыбка скользила по его губам и глаза сверкали гневом. После долгого молчания он высокомерно и равнодушно проговорил:
— А тут ты решительно не можешь заработать, если тебе так уж хочется разводить глупые сентименты.
— Нет, отец, не могу так скоро, как мне хотелось бы. Там у меня служба и сравнительно недурное жалованье.
— Место можно и тут найти. Бияковский…
Повесть Жеромского носит автобиографический характер. В основу ее легли переживания юношеских лет писателя. Действие повести относится к 70 – 80-м годам XIX столетия, когда в Королевстве Польском после подавления национально-освободительного восстания 1863 года политика русификации принимает особо острые формы. В польских школах вводится преподавание на русском языке, польский язык остается в школьной программе как необязательный. Школа становится одним из центров русификации польской молодежи.
Впервые повесть напечатана в журнале «Голос», 1897, №№ 17–27, №№ 29–35, №№ 38–41. Повесть была включена в первое и второе издания сборника «Прозаические произведения» (1898, 1900). В 1904 г. издана отдельным изданием.Вернувшись в августе 1896 г. из Рапперсвиля в Польшу, Жеромский около полутора месяцев проводит в Кельцах, где пытается организовать издание прогрессивной газеты. Борьба Жеромского за осуществление этой идеи отразилась в замысле повести.На русском языке повесть под названием «Луч света» в переводе Е.
«Пепел» Стефана Жеромского – один из наиболее известных польских исторических романов, повествующих о трагедии шляхты, примкнувшей к походам Наполеона. Герой романа молодой шляхтич Рафал Ольбромский и его друг Криштоф Цедро вступают в армию, чтобы бороться за возвращение захваченных Австрией и Пруссией польских земель. Однако вместо того, чтобы сражаться за свободу родины, они вынуждены принимать участие в испанском походе Наполеона.Показывая эту кампанию как варварскую, захватническую войну, открыто сочувствующий испанскому народу писатель разоблачает имевшую хождение в польском обществе «наполеоновскую легенду» – об освободительной миссии Наполеона применительно к польскому народу.В романе показаны жизнь и быт польского общества конца XVIII – начала XIX в.
Впервые напечатан в газете «Новая реформа», Краков, 1890, №№ 160–162, за подписью Стефан Омжерский. В 1895 г. рассказ был включен в изданный в Кракове под псевдонимом Маврикия Зыха сборник «Расклюет нас воронье. Рассказы из края могил и крестов». Из II, III и IV изданий сборника (1901, 1905, 1914) «Последний» был исключен и появляется вновь в издании V, вышедшем в Варшаве в 1923 г. впервые под подлинной фамилией писателя.Рассказ был написан в феврале 1890 г. в усадьбе Лысов (Полесье), где Жеромский жил с декабря 1889 по июнь 1890 г., будучи домашним учителем.
Рассказ был включен в сборник «Прозаические произведения», 1898 г. Журнальная публикация неизвестна.На русском языке впервые напечатан в журнале «Вестник иностранной литературы», 1906, № 11, под названием «Наказание», перевод А. И. Яцимирского.
Впервые напечатан в журнале «Голос», 1892, № 44. Вошел в сборник «Рассказы» (Варшава, 1895). На русском языке был впервые напечатан в журнале «Мир Божий», 1896, № 9. («Из жизни». Рассказы Стефана Жеромского. Перевод М. 3.)
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
„А. В. Амфитеатров ярко талантлив, много на своем веку видел и между прочими достоинствами обладает одним превосходным и редким, как белый ворон среди черных, достоинством— великолепным русским языком, богатым, сочным, своеобычным, но в то же время без выверток и щегольства… Это настоящий писатель, отмеченный при рождении поцелуем Аполлона в уста". „Русское Слово" 20. XI. 1910. А. А. ИЗМАЙЛОВ. «Он и романист, и публицист, и историк, и драматург, и лингвист, и этнограф, и историк искусства и литературы, нашей и мировой, — он энциклопедист-писатель, он русский писатель широкого размаха, большой писатель, неуёмный русский талант — характер, тратящийся порой без меры». И.С.ШМЕЛЁВ От составителя Произведения "Виктория Павловна" и "Дочь Виктории Павловны" упоминаются во всех библиографиях и биографиях А.В.Амфитеатрова, но после 1917 г.
В шестом томе собрания сочинений Марка Твена из 12 томов 1959-1961 г.г. представлены романы «Приключения Гекльберри Финна» и «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». Роман «Приключения Гекльберри Финна» был опубликован в 1884 году. Гекльберри Финн, сбежавший от жестокого отца, вместе с беглым негром Джимом отправляются на плоту по реке Миссисипи. Спустя некоторое время к ним присоединяются проходимцы Герцог и Король, которые в итоге продают Джима в рабство. Гек и присоединившийся к нему Том Сойер организуют освобождение узника.
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевёл коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.
В четвертый том вошел роман «Сумерки божков» (1908), документальной основой которого послужили реальные события в артистическом мире Москвы и Петербурга. В персонажах романа узнавали Ф. И. Шаляпина и М. Горького (Берлога), С И. Морозова (Хлебенный) и др.
Впервые напечатан в журнале «Критика» (Краков, 1905, тетрадь I). В этом же году в Кракове вышел отдельным изданием, под псевдонимом Маврикия Зыха. Сюжет рассказа основан на событии, действительно имевшем место в описываемой местности во время восстания 1863 г., как об этом свидетельствует предание, по сей день сохранившееся в народной памяти. Так, по сообщению современного польского литературоведа профессора Казимежа Выки, старые жители расположенной неподалеку от Кельц деревни Гозд рассказывают следующую историю о находящейся вблизи села могиле неизвестного повстанца: «Все они знают от своих отцов и дедов, что могильный крест стоит на месте прежнего, а тот — на месте еще более старого, первого, который был поставлен кем‑то нездешним на могиле повстанца, расстрелянного за побег из русской армии.
Впервые напечатан в журнале «Голос», 1891, № 5 как новелла из цикла «Рефлексы» («После Седана», «Дурное предчувствие», «Искушение» и «Да свершится надо мной судьба»). Вошел в сборник «Рассказы» (Варшава, 1895). На русском языке был напечатан в журнале «Мир Божий», 1896, № 9, перевод М. 3.
Впервые напечатан в журнале «Голос», 1889, № 49, под названием «Из дневника. 1. Собачий долг» с указанием в конце: «Продолжение следует». По первоначальному замыслу этим рассказом должен был открываться задуманный Жеромским цикл «Из дневника» (см. примечание к рассказу «Забвение»).«Меня взяли в цензуре на заметку как автора «неблагонадежного»… «Собачий долг» искромсали так, что буквально ничего не осталось», — записывает Жеромский в дневнике 23. I. 1890 г. В частности, цензура не пропустила оправдывающий название конец рассказа.Легшее в основу рассказа действительное происшествие описано Жеромским в дневнике 28 января 1889 г.
Впервые напечатан в журнале «Голос», 1896, №№ 8—17 с указанием даты написания: «Люцерн, февраль 1896 года». Рассказ был включен в сборник «Прозаические произведения» (Варшава, 1898).Название рассказа заимствовано из известной народной песни, содержание которой поэтически передал А. Мицкевич в XII книге «Пана Тадеуша»:«И в такт сплетаются созвучья все чудесней, Передающие напев знакомой песни:Скитается солдат по свету, как бродяга, От голода и ран едва живой, бедняга, И падает у ног коня, теряя силу, И роет верный конь солдатскую могилу».(Перевод С.