Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней - [153]

Вышеупомянутая эпоха позитивизма предполагала бескомпромиссную политику по отношению к религиозной вере. В особенной степени эта враждебность проявлялась в неприятии кумулятивных доказательств религиозной веры. Например, Энтони Флю, по-видимому, считал, что аргумент в пользу теизма либо является успешным «доказательством», либо не имеет никакой ценности:

Иногда утверждают, что некое потенциальное доказательство, даже если оно признано неудачным, может, тем не менее, быть полезным в качестве указателя. Это злоупотребление великодушием, столь характерное для исследователей. Неудачное доказательство не может ни на что указывать – разве что на слабость тех, кто его принимает. По той же самой причине его нельзя использовать вместе с другими забракованными доказательствами в составе массива доказательств. Если одно дырявое ведро протекает, то это не повод думать, что десять дырявых ведер протекать не будут[903].

Безусловно, те, кто выступают в защиту религиозной веры, не думают, что из десяти плохих аргументов получится один хороший, но они считают, что определенная философия или религия может опираться на целый ряд доводов и аргументов, которые в совокупности дают философии или религии право на существование. Слово «доказательство» происходит от слова «видеть»[904]. Когда позитивизму не удалось (или якобы не удалось) завоевать всеобщее признание, вопрос о том, почему секулярное мировоззрение должно доминировать над религиозным мировоззрением или вытеснять его, стал казаться справедливым (ряду философов). Некоторые христианские философы содействовали развитию реформатской эпистемологии, позволяющей считать определенные базовые религиозные верования оправданными без необходимости доказывать их с помощью беспристрастного светского критического анализа. Ведущей фигурой в этом движении стал Алвин Плантинга, разработавший сложную концепцию познания, в которой наше обоснование веры следует рассматривать сквозь призму того, что он называет «должным функционированием». Затем должное функционирование нужно проанализировать в рамках теизма, при этом считается, что обоснование достигается тогда, когда познание функционирует так, как было задумано Богом. С этой точки зрения, христианская община или традиция могут быть следствием или местом активной деятельности Бога по распространению религиозных верований.

Идеи Плантинги слишком сложны для краткого изложения, не говоря уже о полном обзоре его аргументов и возражений, с которыми он сталкивается. Три наиболее важных текста, в которых Плантинга развивает свою концепцию, это: «Обоснование и должная функция» (Warrant and Proper Function), «Обоснование: современные дискуссии» (Warrant: the Current Debate) и «Обоснованная христианская вера» (Warranted Christian Belief). Вот как он понимает обоснование. Человек имеет обоснованную веру, только если выполняются три следующих условия:

(1) ее произвели мои когнитивные способности, которые работают должным образом (функционируют именно так, как они должны функционировать, при отсутствии когнитивных нарушений) в когнитивной среде, для них подходящей; (2) элемент планового замысла, отвечающий за производство этой веры, направлен на производство истинных убеждений; (3) существует высокая статистическая вероятность того, что вера, произведенная в таких условиях, будет при таких условиях истинной, кроме того, степень обоснованности является возрастающей функцией степени веры[905].

Далее Плантинга обнаруживает в функционировании когнитивных систем действие Святого Духа.

Действие Святого Духа в сердцах тех, кому дарована вера, устраняет – постепенно или мгновенно, в большей или меньшей степени – разрушительные последствия грехопадения (в том числе когнитивные повреждения). Кроме того, активность Святого Духа приводит христиан к пониманию, вере, принятию, одобрению и обретению радости в истине великих событий Евангелия…Главное дело Святого Духа – производство (в сердцах верующих христиан). веры. .По словам Жана Кальвина, вера – это «твердое и отчетливое знание Божиего благоволения, основанное на истине обетования, свободно данного нам в Христе, которое открывается нашему разуму и запечатлевается в нашем сердце Святым Духом»[906].

Хотя Плантинга и оглядывается главным образом на Кальвина, а потому называет свой проект «реформатской эпистемологией», он не расходится во взглядах с кембриджскими платониками, о которых речь шла в первой главе. Николас Уолтерсторф также участвует в этом проекте реформатской эпистемологии и критикует то, что считает наследием просвещенческого «эвиденциализма»[907].

Уолтерсторф и Плантинга утверждают, что оправдание, или обоснование, веры зависит от конкретных людей и их обстоятельств:

Следует отчетливо иметь в виду, что рациональность… сильно зависит от человека и ситуации. В молодости для меня было рациональным верить в некоторые вещи. Рациональность веры можно определить только в контексте. Единственный правильный вопрос – это всегда вопрос о том, рационально ли для того или иного конкретного человека в той или иной ситуации или для человека того или иного конкретного характера в ситуации того или иного характера верить таким-то образом. Рациональность – это всегда