Договориться с тенью - [46]

И вдруг жизнь преподнесла ей неожиданный занятный сюрприз. «Папин подарок» (так окрестила Ева новоявленную племянницу) должен был вот-вот прибыть. Ева, находясь в Берлинском аэропорту, волновалась и мысленно готовилась к встрече. Вспоминая, как в недавнем прошлом восприняла это удивительное известие, Ева улыбнулась. Поначалу она была настроена враждебно по отношению к «самозванке». Но со временем, читая письма племянницы, с интересом разглядывая её семейные фотографии, разговаривая с ней по телефону, «оттаяла», и теперь уже подумывала, что неплохо было бы на память о встрече выбрать для девочки что-нибудь из фамильной шкатулки. Ещё Ева отметила: ей совсем не безразлично, понравится старая рыжая фрау своей племяннице или нет.

Когда до посадки самолёта осталось минут пять, Ева решила вдруг, как замечательно было бы, если бы девочка переехала в Германию навсегда, конечно, при условии, что она не окажется глупой гусыней. Нет, это исключено! Она может оказаться не очень красивой, не такой красивой, как на фото, которое прислала Ева знала: с помощью фотошопа сегодня любую деревенскую дурнушку можно превратить в королеву красоты, но глупой быть София просто не имела права. Глупых и бесталанных женщин, равно как и мужчин, в их семье голландского происхождения не было никогда. Или эта София не Ван-Дер-Билт!

Самолёт пошёл на снижение, и София, следуя требованию стюардессы, пристегнула ремень безопасности. Она не часто летала самолётами и всегда волновалась при взлёте и посадке, припоминая в такие моменты «Отче наш» от начала и до конца. А в этот раз она просто впала в ступор, когда при оформлении билета оператор в Киеве задала не очень корректный вопрос о номере телефона, по которому они позвонят в случае чего.

— В случае чего? — не сразу сообразила София.

— Ну, всякое бывает. И самолёты не долетают до назначенного пункта, и…

Губы девушки-оператора слегка растянулись в милой невинной улыбке.

— Вы сегодня в юморе! — натянуто улыбнулась в ответ София и назвала берлинский номер новоявленной тётушки Евы.

Живо представив весёлую сотрудницу, сообщающую маме с папой о том, что её самолёт не долетел до Берлина, София решила, что такую новость «в случае чего» старушка Ева перенесёт полегче, чем её родители, а у них будет время подготовиться и разобраться, каким образом их дочь перепутала рейсы. Ведь они были уверены, что София отправилась к Герману в Мюнхен. Бывало, конечно, что Софии приходилось лгать родителям, но чтобы вот так, по-крупному, — впервые, и она чувствовала себя не очень комфортно. Но по-другому поступить не могла.

София поклялась бабушке, что, пока та жива, София будет нема, как рыба, и мать не узнает о своём вражеском происхождении. София понимала, как тяжелы для бабули все эти воспоминания и разговоры. А заикнись она об этом матери — разговоров не избежать. И, кто знает, не сократят ли они Ольге Сидоровне уже и без того не долгий остаток жизни?

Лично её эта история зацепила не сразу. Но с каждым днём она всё чаще задумывалась и вскоре уже ни о чём другом мыслить не могла. Её обуяла идея составить генеалогическое древо, пока ещё живы те, кто сможет помочь ей в этом. Её заинтересовал немецкий дед с голландской фамилией Ван-Дер-Билт, и она разыскала-таки его дочь — рыжую Еву, о которой тепло отзывалась бабуля, и вот теперь летит к ней в гости. Ева поначалу встретила известие о племяннице холодно, но София иного и не ожидала. А как бы она сама отреагировала на такую новость? Правда, последнее время Ева общалась с ней без обычного напряжения, и София смогла оценить чувство юмора старушки. А та, в свою очередь, сделала комплимент её немецкому: мгновенно понять завуалированную шутку в иностранном языке не всем по силам. Некоторым и родной юмор не всегда понятен.

София сразу узнала Еву, хотя даже на фотографии не видела её ни разу, — не так уж много было в зале ожидания рыжеволосых дам преклонного возраста. Они встретились взглядами ещё издали и улыбнулись друг другу. У Софии отлегло от сердца: искренняя улыбка Евы и тёплый взгляд сказали о многом. Теперь уже не важно, какой тон выберет фрау для общения с иностранной племянницей. Главное она увидела — ей здесь рады. Расстояние между ними сократилось — они обнялись.

23

— Неужели это Франс Хальс? Не может быть! — удивлённо воскликнула София, остановившись перед портретом молодой женщины, написанным в тёплых тонах характерными тяжёлыми плотными мазками.

Она стояла в просторном каминном зале Евиного дома, который находился в самом сердце Берлина, неподалеку от Парижской площади и знаменитой триумфальной арки — Бранденбургских ворот, и с изумлением оглядывала полотна на стенах.

— Ты думаешь, не может быть? — улыбнулась Ева.

Она даже не пыталась скрыть удовольствия от реакции Софии.

— Нет, я думаю, это Хальс. Но это же невероятно — увидеть его работу здесь, в вашем доме, а не в каком-нибудь музее с мировым именем.

Ева удовлетворённо улыбнулась:

— Я рада, что ты можешь оценить великое искусство, дорогая. Да, действительно, это Хальс, один из наиболее известных голландских живописцев так называемого Золотого века. Его творчество оказало влияние на его многочисленных учеников и прочих голландских мастеров. Но, увы, в старости он перестал получать заказы, впал в нищету и умер в хармской богадельне. И он, как ты знаешь, не был одинок в своей участи. Великий Рембрандт, оставивший после себя восемьсот картин, триста офортов, более двух тысяч рисунков, в конце жизни был объявлен несостоятельным должником! Когда я думаю об этом, мне становится грустно. Но не будем сегодня о грустном!