Договориться с тенью - [26]

— О! Мы полюбили публичность! Не ожидала! — не удержалась София от комментария.

— Ты о ком? — заинтересовался отец.

— О твоём бывшем зяте.

— А почему бы и нет? Реклама — двигатель торговли. Что он там рекламирует? Новый вид кресел для офиса, от которых попа не болит?

— Скорее себя любимого. Вот послушай. И София не поленилась полностью зачитать отцу интервью:

«Корреспондент:

— Чем занимается ваша фирма?

— В разной степени всем, что относится к созданию интерьерных сред обитания.

— В чём залог вашего успеха?

— В вере.

— От кого больше зависит успех — от руководителя или от команды, которую вы создали?

— Успех всегда (если только это успех) зависит только от одного — единомыслия людей, занятых совместной деятельностью.

— Если в вашу фирму на вакантную должность придут на первый взгляд одинаково способные мужчина и женщина, кому отдадите предпочтение?

— Смотря какие это должности. По замыслу природы и Господа для некоторых видов труда лучше принять женщин, для других — мужчин.

— Что помогает удерживаться на плаву во время экономического кризиса?

— Я не понимаю, что такое «кризис». Если это подмена понятия «суд Божий», то вопрос не точен. Не что, а КТО? И тогда ответ — только ГОСПОДЬ.

— Гармонично ли сочетание духовного роста и бизнеса?

— Это невозможно по определению понятий.

— Существуют ли в вашей фирме неписаные правила? Нравственные каноны?

— Они всегда существуют, и не в нашем коллективе и не нами они придуманы. Руководствуюсь основным золотым правилом: «Не делай другому того, чего не пожелал бы для себя». К счастью, некоторые заповеди Всевышнего не получили распространения в христианских странах. Например, «Любите врагов ваших» и «Прощайте должникам вашим». Потому как юстиция цивилизованного общества строится на наказании, а экономика — на кредитовании и взыскании долгов. Если жить по этим заповедям, наступит беспредел.

— Как вы относитесь к служебному роману?

— Я это сочетание слов слышал, и мне всегда было трудно уловить смысл в этой несуразице. Как можно сочетать служение с романом? Не понимаю. Видимо, это опять попытка подмены понятий — с целью сокрытия мерзостных действий людей. Как человеку, мне претит в своём сознании совместить такие разные по смыслу деяния. Ведь состояние служения — это смиренность перед волей Господа. А роман — это совсем о другом.

— Какой должна быть идеальная жена?

— Если разобраться со словом «должна» и тогда уж — кому, то всё встанет на место с вопросом. Не бывает идеальных жен по определению КТО, есть идеал. Это опять подмена понятий».

София дочитала последнюю строчку и рассмеялась:

— Фарисей. Вот это актёр! Если бы не увидела его имени под интервью, ни за что бы не поверила, что это он говорил!

— Весь мир — театр. И что вы так бурно реагируете, девушка? — как бы вступился за бывшего зятя отец. — Это же «глянец», и Павел сыграл ещё одну новую роль, теперь для широкой публики. А скорее всего — для одного человека. Мы всё делаем, ориентируясь на одного, от силы — двух близких.

— Вот как? Не знала. Я думала, что человек в первую очередь всё делает для себя.

— Или я не так сказал? — улыбнулся отец. — Разве сам себе — не близкий?

— А как тебе местечко о «мерзостных действиях людей». И это — о служебном романе? Судьи-то кто? Па, ты посчитал, сколько он раз упомянул всуе Господа?

— Иногда — всуе, иногда — по делу. Ты придираешься, дочь.

— Да он никогда в бога не верил! Очередной прикол расшалившегося мальчика.

— А я отметил, как он эту барышню, что его интервьюировала, барашкой выставил. И всё-таки интервью опубликовали. Странно.

— Ничего странного. Кто платит, тот и «девушку танцует». Журнал — коммерческий. Одна страница знаешь, сколько стоит?

— Для нашего Павла деньги не большие.

— Для нашего? Па, ты что, заблудился?

— Дочь, выбирай выражения. Я всё-таки отец тебе, а не кто попало.

— Вот! А сказал сейчас, как Ктопопало.

— София, ты до сих пор его не простила. Это плохо. Пора повзрослеть. У тебя совсем нет полутонов — только чёрное или белое. В жизни много красок, множество оттенков. А ты взяла для себя только две и пользуешься. Не стоит себя ограничивать.

— Да? А мне помнится, ещё Ньютон объяснил — белый цвет заключает в себе все цвета радуги, — парировала София.

— Ты забываешь, дочь, что человек рождается и умирает каждое мгновение. С Павлом ты сколько уже не виделась? Может быть, он так изменился, что ты нового его не знаешь совсем. А судишь.

— Я его и старого не знала. И знать не хочу.

— Твоё упрямство мне говорит об одном — ты его не простила. А возможно, и любишь до сих пор. И он тебя, кстати.

— Совсем некстати. Ты что, видишься с ним?

— Да, вижусь иногда. Ты считаешь это предательством по отношению к тебе?

— Ты сам сказал.

— София, ты не права. Ваши отношения с Павлом и мои с ним — две большие разницы, как говорят в Одессе. Ведь он вырос у нас в мастерской. Мы очень давно дружим. Я поддерживал его напряженные поиски смысла жизни, когда Павел был ещё мальчишкой.

— Вот-вот, ты и сейчас его поддержи. А то, вижу, интенсивность духовных поисков начала сказываться на его психическом здоровье!

— И свой дизайнерский салон он открыл благодаря воспитанию в нашей творческой семье, — продолжал отец, игнорируя выпады дочери. — Рос с дедом, один. Теперь совсем один остался. Родители, как уехали на север за длинным рублём, так и застряли там навечно — в вечной мерзлоте. Вам скоро по тридцать. Может быть, вы пересмотрите свои отношения? Подумай. Жизнь проходит слишком быстро, а вы живёте, как на вокзале в зале ожидания.