Договориться с тенью - [15]

— И правильно. Не думаю, что это хорошая идея, — скривившись от боли, ответила София. — Как произошло? По глупости. Не нужно мне было покупать белый комбинезон. В тот день шёл снег, из-за плохой видимости меня в белом на снегу было практически не видно. Вот мы и не поделили дорожку с одним сноубордистом. Ведь было предчувствие ещё с вечера, что лучше сделать перерыв в катании, съездить в Зальцбург, купить сувениры, заглянуть в музей Моцарта. Но друзья меня не поддержали, а одной ехать не хотелось.

София не стала открываться посторонним людям: друзья не просто не поддержали — они поссорились за ужином. София не знала близко друзей мужа, их связывал общий бизнес, и встречались они не часто вместе. Игорь и Света жили в Севастополе с родителями Светы. У них был маленький сын, которого они оставили на родителей. Высокая, чрезмерно худая Светлана, с тонкой бледной кожей в крупных веснушках, казалась Софии беззащитной и хрупкой перед хамоватым Игорем. Большие серые глаза Светланы были всегда печальны. За последние четыре дня, что они провели вместе, София не раз становилась свидетельницей грубого обращения Игоря с женой. Игорь мог запросто ударить лыжной палкой жену по спине за неправильную стойку при катании. И за ужином София не сдержала своих эмоций, сделала Игорю замечание.

Тот отреагировал резко:

— Не вмешивайся в чужую семью. Ты рассуждаешь и ведёшь себя как феминистка. Я запрещаю своей жене общаться с тобой. Ты плохо влияешь на неё!

Грустные глаза Светланы наполнились слезами. Софию захлестнула волна жалости, и она наговорила Игорю лишнего. Светлана, окрылённая поддержкой, вдруг осмелела и, хлопнув рюмашку водки, стоявшую перед мужем, выдала:

— А что с него взять?! Ни воспитания, ни происхождения! Когда мы впервые поехали в гости к его родителям, так они на завтрак предложили мне борщ! Ты можешь такое представить? Люди на завтрак едят вчерашний борщ!

София почувствовала, что даже за соседним столом воцарилась тишина, и увидела, как покраснел и опустил глаза Игорь. Из крутого нового русского мужа он превратился вдруг в застенчивого деревенского парня. И Светлана уже не казалась такой беззащитной, как несколько минут назад. София извинилась и вышла из-за стола под предлогом, что ей срочно нужно позвонить.

А на другой день с Софией случилось несчастье. Её с разорванными связками санитары погрузили в автомобиль и привезли в госпиталь. Так как страховой полис она не брала с собой на гору и, конечно, не располагала десятью тысячами долларов на операцию, то оперировать не стали, а, упаковав ногу до бедра в гипс, отправили в отель. Такую её, одинокую и беспомощную, с температурой, в гипсе, и обнаружила парочка вечером. Лена же была уверена, что София в госпитале. Светлана принялась громко охать, а Игорь, как опытный горнолыжник со стажем, переживший не одну травму, трезво оценил ситуацию и принялся дозваниваться в страховую компанию. Ему ответили, что рабочий день закончился и придётся ждать до утра. У компании «Пан Юкрейн» не было желания оплачивать соотечественнице операцию, и они тянули с ответом двое суток, пока, наконец, не вынесли вердикт: «Руководство компании решило, что оперировать вас будут в Киеве. Такого уровня операции в Австрии стоят дорого».

— Да вы, что, сошли с ума? Какой Киев? Уже двое суток без помощи, такую дорогу — пять часов в автомобиле и затем два самолёта — она не выдержит! Вы бы видели её ногу! У неё может начаться гангрена!

Игорь сказал всё, что думал про них и про их компанию, и, бросив трубку, выскочил из комнаты.

Нога действительно распухла, температура поднималась и София, не выдержав боли от впивающегося гипса, разрезала его.

Друзья вернулись поздно. Игорь был слегка пьян, глаза его радостно сияли:

— Не боись, малышка! Я познакомился с хозяином отеля, мы с ним весь вечер выпивали. Вот такой мужик! Хоть и немец, — Игорь поднял кверху большой палец. — У него друг работает хирургом в госпитале в нескольких часах езды отсюда — в городе Шварцах. Завтра тебя сам хозяин на машине отвезёт, и тебя прооперируют.

— Как? Без денег? — не поверила София.

— Так — под моё честное слово! Мы с Пашкой всех знакомых обзвонили. Надо чтобы кто-то через американский банк быстро перевёл деньги на госпиталь. А пока я свои все до цента отдам.

Игорь принялся выворачивать карманы и считать свою наличность. Всегда бледное, личико Светланы пошло пунцовыми пятнами:

— Как отдашь? А как же мы? А сувениры? А новые лыжи?

Кажется, она даже не замечала лежащей перед ней Софии.

— Молчи, женщина, когда муж говорит!

Игорь взял под локоть жену и вывел из комнаты.

София лежала, крепко сжав веки. Из её закрытых глаз катились слёзы.

— Какая же я дура! Я совсем не разбираюсь в людях, — прошептала она потрескавшимися губами.

На другой день, ранним утром хозяин отеля с Игорем вынесли её на руках, уложили в автомобиль. Водитель вёл машину очень осторожно, стараясь не причинить ей лишней боли и время от времени участливо справлялся об её самочувствии, успев по дороге рассказать, как его дед, оказавшийся в числе военнопленных в одном из сибирских лагерей, испытал на себе великодушие русского народа. Непривычный к суровым морозам, он сильно простыл и тяжело заболел, решив уже, что будет похоронен в чужой земле. Но его выходила русская женщина, приносившая в барак домашнее горячее молоко. Теперь его очередь отдать долг русской за деда — подытожил хозяин отеля.