Дочь воздуха - [45]

— Меня послал к вам Добрый народ, — возразил Рейнеке. — Я должен узнать о зле, которое сотворил один из тех, кого на земле зовут сыновьями ветров.

— Доброму народу нет дело до наших страданий! — проклекотал один из младших сильфов. — Мы не примем их посланника!

— Я не посланник эльфов! — рассердился Рейнеке. — Я хочу остановить того, кто сотворил зло здесь, а сейчас находится на земле.

Сильфы переглянулись.

— Отпусти их, — потребовал старший, кивая на коней. — Ты можешь остаться.

Рейнеке сыграл ещё несколько трелей — сначала нежных, а потом всё более яростных. Кони заржали и снова пустились вскачь, огибая место, где висела в воздухе душа волшебника. Сильфы засмеялись чистым смехом, в котором слышался звон капели, и снова вскочили на спины коней.

— Что стоишь?! — возмутился Робин, колотя Рейнеке крылом по голове. — За ними!..

Рейнеке не успел даже возмутиться. Робин скакал у него на голове, бил крыльями и время от времени принимался клевать.

— Скорее! — чирикал он.

Рейнеке решился. Он подпрыгнул, поднявшись выше лошадиных спин, и опустился точно на тёмного, грозового цвета коня.

— Сыграй ему! — пропел Робин. — Сыграй, сын земли! Пусть отвезёт тебя выше! Слышишь, выше, к отцу ветров! Скорее!

Рейнеке снова приложил к губам флейту ветров. Резкая мелодия, попадающая в такт бешеной скачке, которую ему бы никогда не выдержать, сиди он на настоящей лошади в своём собственном теле. Сначала — в такт. Потом — быстрее, легче, выше. Конь поднялся на дыбы, едва не сбросив всадника, замолотил копытами по небу и ринулся вверх.

Глава десятая. Отец ветров

Небо простиралось вокруг, радуя глаз голубизной. Конь скакал и скакал, то по воздуху, то выбивая клочья из лёгких перистых облаков. Внизу проплывали деревья, дома, поля, реки… Всё выше и выше, пока впереди не встала стена из облаков, о которую конь ударился и… исчез.

— Не падай! — возмутился Робин и изо всех силёнок вцепился коготками в воротник потерявшего равновесие волшебника. Он отчаянно махал крылышками, волоча Рейнеке за собой, пока не дотащил его до просвета. — Стой, сын земли! Стой! Смотри: пол! Опирайся на него! Стой на нём!

Рейнеке послушался и выпрямился. Отмахнулся от назойливо чирикавшего над ухом королька. Душа постепенно привыкала к опоре.

— Уф! — обрадовался Робин и, кувыркнувшись, опал на тот же пол в образе уродливого ребёнка. — Ты молодец, Рейнеке-маг! Мы пришли к отцу ветров!

— Непохоже, — усомнился маг. Он ощущал странный холодок и небывалую лёгкость. — Тут только сарай какой-то… облачный.

— Сверни за угол, балда! — отозвался эльф. — И держись крепче!

Волшебник последовал обоим советам. За углом открывался коридор, встретивший их шквальным ветром. Эльф уцепился за ногу человека и прокричал:

— Иди вперёд! Иди навстречу ветру! Вперёд, сын земли!

Каждый шаг был мучителен. Голая душа дрожала на ветру, который как будто выдувал с неё налёт всего лишнего, земного, суетного. Слёзы заливали глаза, и Рейнеке ничего не видел перед собой.

— Остановись, чужак! — раздался голос, в котором слышался вой ветра.

Рейнеке протёр глаза. Перед ним, на троне из облаков, сидел сильф в бледно-голубых струящихся одеяниях, белоснежные волосы его, сплетаясь с густой бородой, трепетали на ветру… Волшебник приглянулся и понял, что они и создавали ветер.

— Поклонись ему, дурак! — прошипел эльфёныш, падая ниц. — И говори только правду, слышишь?!

— Я знаю тебя, — обратился к нему сильф, пока Рейнеке раздумывал, стоит ли ему склоняться так же унижено, как и эльфу. — Ты Робин Добрый Малый. Я знаю, чего ты хочешь, но я не знаю, зачем ты явился сейчас и зачем ты привёл сюда сына праха.

— Я хочу наказать Д'ооооврда, о отец ветров! — ответил эльф, вскакивая на ноги. — Он сотворил большое зло, но я не знаю, как!

— А сын земли?

— Я ищу Л'ииикькаю, отец ветров, — неуклюже поклонился Рейнеке. — Она… на земле мы были вместе.

Взгляд небесно-голубых глаз сильфа был печален.

— Разве ты не знаешь, что дочери воздуха забывают всё, что происходило с ними на земле, когда возвращаются обратно? Разве ты не знаешь, что они хотят это забыть? Что жизнь их на земле мучительна и ужасна?

— Он не знает, — вылез Робин. — Но он дарил Л'ииикькае вкусную музыку и аппетитные чары!

— Разве он не знает, что волшебники — наши враги? — поднял белоснежные брови сильф.

— Он не знает! — снова ответил эльф.

— Я ищу Л'ииикькаю, — упрямо произнёс волшебник. — Я не верю, что жизнь её со мной была ужасной.

— Разве ты не знаешь, что такое — дочери воздуха? — покачал головой сильф. — Какую жизнь они ведут? Смотри!

Ветер, вплетённый в его бороду, подул прямо в лицо волшебника. На глазах снова выступили слёзы. Рейнеке моргнул, и вдруг увидел…

Вода… много воды… безграничные просторы воды… море… понял он не сразу. Только море бывает таким бескрайним. Рейнеке никогда его не видел — и немедленно дал себе слово дойти. Чтобы увидеть это своими глазами.

Потом — девушки. В бледно-голубых платьях, которые трепетали на ветру, с волосами, у кого белоснежными, у кого — того цвета, какой бывает у высоких облаков, когда их снизу золотит рассвет, у кого — багряно-красными, как закат…