— Наверное, — неуверенно отозвалась я. — Но больше я хочу отдохнуть. Я не привыкла столько ходить на ногах. Всё-таки тяжело зовёт к себе земля, воздух не так суров.
— Как же ты раньше странствовала, бедная девочка? — поразился волшебник.
— Не торопясь, — пожала плечами я. — Отдыхала, находила ручьи и мыла в них ноги. Вода смывает усталость, а если уж попросить русалок о помощи…
— Русалок?! — вскинулся маг. — И ты знаешь, как найти их? И можешь поговорить с ними?!
— Знаю. Могу, — подтвердила я. — Но смотри, смертный, не жалуйся, будто тебя не предупреждали.
Волшебник, конечно, не обратил на моё предупреждение никакого внимания.
— Вот, — кивнула я на ручей, возле которого мы присели — отдохнуть и съесть купленные на заставе пироги. — Здесь живут русалки.
— И ты можешь позвать их? — жадно спросил смертный.
— Зачем их звать? — удивилась я. — Мы пришли, и этого достаточно.
— Так они нам покажутся? — не унимался волшебник.
— Ночью, — пояснила я. — Днём русалки не видны даже эльфам, растворены в воде, и поют, вплетая голоса в песню ручья.
— А сейчас они поют? — уточнил маг.
— Сколько вопросов, смертный! — засмеялась я. — Ты сам не слышишь?
— Нет, — покачал головой Рейнеке.
— Это потому, что ты говоришь, — назидательно объяснила я. — Замолчи, сядь на землю, склони ухо к воде и прислушайся.
— Но я ничего не слышу, — заявил человек, едва выполнив мои указания.
— Плохо слушаешь, — отмахнулась я, принимаясь за принесённый с собой пирог. Пожалуй, я действительно успела проголодаться. Счастье, что эльфы усыпили нас всего на один день — с них сталось бы и на семь лет задержать, и ничего не заметить.
Доев пирог (маг так и прислушивался, не глядя на еду), я достала из-за пазухи дудочку. Отломила тростинку, вставила её в широкий конец дудочки, а свободный конец тростинки опустила в воду. И подула, заставив воду ручья забулькать. Ручей на миг стих. А после разразился серебристой трелью-журчанием.
— Их тут три, — сказала я, повернувшись к магу и снова подула в ручей. — Я попросила разрешения погостить у них и кинуть крошки в воду, для рыбок.
— Крошки? — спохватился волшебник. — Лика!
— Да, сын земли? — безмятежно отозвалась я, догадываясь, что именно возмутило волшебника.
— Ты съела всё, что мы принесли!
— Разумеется, всё, — согласилась я. — Мне хотелось есть.
— А я?! — рассердился волшебник.
— А у тебя, сын земли, в мешке припрятана копчённая грудинка и ломоть хлеба, — пояснила я. — Их давно пора доесть, а не ждать, пока еда испортится.
— И как только узнала, — проворчал разоблачённый волшебник и полез в мешок доставать свои припасы. Из воды донёсся явственный смех.
— Ветер нашептал, — улыбнулась я и снова забулькала. Маг неожиданно вздрогнул и развернулся ко мне.
— Ветер нашептал… Лика, послушай, ты сейчас, что, разговариваешь с русалками?
— Про твои припасы мне не они рассказали, — заверила я, но волшебник отмахнулся.
— Я не о том. Ну, разговариваешь?
— Разумеется, — отозвалась я и снова подула в дудочку. Вода ответила. — Русалки не слышат того, что происходит в воздухе, да и человеческий язык понимают с трудом.
— А ты их язык понимаешь? — жадно спросил смертный.
— Понимаю, — признала я. — Сейчас, например, они просят тебя остаться до темноты и потанцевать с ними.
— Они сами об этом заговорили? — восхитился маг.
— Ну, да, — подтвердила я, весьма удивлённая восторгом Рейнеке. — Русалки обожают танцевать, и счастливы, когда находится с кем. Так что им передать?
— Передай, что я буду счастлив принять их приглашение! — потребовал волшебник. Я просвистела его ответ в дудочку, а после, отложив её, повернулась к магу.
— Ты дурак, сын земли.
— Это ещё почему? — насторожился смертный.
— Потому, что жизнь тебя ничему не учит. Неужели ты не слышал о русалочьих плясках?
— Нет, — встревожился Рейнеке, однако по его глазам я поняла, что человек и сейчас по-настоящему не испугался.
— Может быть, ты принёс с собой ленты? Гребень? Зеркало? Сын земли, ты подумал, чем будешь выкупать свою жизнь?!
— Ясно, — спокойно ответил человек и, оперевшись спиной о ближайшее дерево, вытянул ноги. Вся поза его выражала полную расслабленность и беззаботность. — Ты снова завела меня в ловушку, не так ли?
— Я предупреждала тебя, — начала было я, но маг остановил мои возражения, подняв руку.
— Это всё неважно, Лика, дочь ветров. Лучше расскажи мне про обычаи русалок.
— А что тут рассказывать? Они дети воды, они появились из слёз создателя мира, как сильфы появились из вздоха, а эльфы — из смеха. Летом они выходят из воды по ночам и до одури пляшут на берегах своих жилищ — ручьёв, рек, озёр… Каждый смертный, который окажется здесь, будет затанцован до смерти, если только не откупится подарком. Они ужасно тщеславны и рады любой безделке. Правда, девушек они могут отпустить за честное слово, но горе той, которая не вернётся с обещанным! Но мужчине они не поверят, тут даже надеяться не на что.
— Так, может, мне сбегать на заставу за лентами? — уточнил маг. — Вряд ли, конечно, они есть у сторожей, но вдруг… Или я могу успеть вырезать гребень до вечера.
— Зачем? — удивилась я.
— Не хочу умирать, — вежливо пояснил маг. — Ты уж прости, Лика, если я срываю твои планы насчёт моей смерти, но мне совершенно не хочется сегодня прощаться с жизнью.
