Дочь воздуха - [15]
— А чем ещё ты собрался бороться? — удивилась в свою очередь я. — Эльфы — сама жизнь этого мира, на них не действуют ни травы, ни заклинания, ни волшебные знаки. Между собой они соревнуются в музыке и во владении оружием, причём музыка намного важнее. Пой, Рейнеке, и ты вернёшь себе свободу.
— Сборище полоумных, — буркнул маг и коснулся струн.
В музыку гитары вплеталась магия, заглушая далёкое пение арфы. Эльфы сдались без борьбы, слишком мало они верили в людей, чтобы теперь отказаться послушать и понять, как далеко простираются способности смертных. А потом Рейнеке запел, и песня его, плавная и резкая, мелодичная и неправильная, с неясными перебоями, брала за сердце, пьянила точно так же, как тогда, осенью. Пьянила и усыпляла. Зря он назвал себя никудышным магом…
Тёмным пламенем дышит лес,
Ярым пламенем.
Сколько в мире ни есть чудес,
В храме каменном
В час осенний и в волчий час
Всех дивнее див,
Всех прекраснее без прикрас,
Будто древний миф,
Спит огонь, разгоняя тьму,
Душный морок зла.
Спи и ты, глядя на игру
Языков костра.
Твой усталость угасит взор,
Будто ночь искру.
И погладит, оставив спор,
Лапкой по виску
Собеседник извечный наш:
Тень земных страстей.
Воздух душен, и воздух вла-
Жен, и нет вестей
До утра, что могли бы сон
Потревожить твой.
Чуть поскрипывает крыльцо,
Дремлет век хромой.
Маг ненадолго умолк, и в воздухе плыли нежные переборы струн. Ветра не доносили до меня ни единого звука, кроме этой музыки: спал лес, спали птицы, спали звери и даже ночные бабочки уснули, сложив тусклые крылышки. Умолкли кузнечики, до того стрекотавшие в траве, и меня саму клонило в сон так, что я едва могла разомкнуть тяжёлые веки. А потом Рейнеке запел снова, и сон слетел с меня как подхваченная ветром листва. Чёрный волшебник пел о том, что сильфам всего дороже — о свободе и странствиях. Бесконечных странствиях по свету.
Я же ветром покину дом
До игры зарниц.
И дорогой, и колесом
Из скрипучих спиц
Обернусь посреди грозы,
В ливня серебре.
Стану листьями, что рассы-
Паны по земле.
Шаг неслышен и голос тих,
Только скор исход.
И в объятиях золотых
От любых невзгод
Перезвоном истаю струн,
Песнею скворца.
Пока крепок твой сон и юн,
Ухожу с крыльца2.
Круг вспыхнул и погас: разрушились чары. Я всхлипнула, и маг повернулся ко мне.
— Лика? — удивился он. Голос Рейнеке был как будто чужой, словно это он проснулся ото сна, а не погрузил в него всех эльфов в округе. — Ты плачешь?
— Н-н-нет, сын земли, — выдавила я. — Не плачу… Но ты… Я никогда не видела такого волшебства, такой музыки…
— Музыку нужно слушать, а не смотреть, — серьёзно возразил смертный. Аккуратно убрал гитару в мешок и, поднявшись, протянул мне руку. — Идём, Лика, эльфы скоро проснутся. Я чувствую, как рвутся узы.
— Иди, — отозвалась я, не двигаясь с места.
— А ты? — не понял смертный. — Решила остаться? Эльфов подождать? Глупая!
— Зачем я тебе, сын земли? — настороженно спросила я.
— Не знаю, — откровенно усмехнулся Рейнеке. — Но если ты не пойдёшь со мной, я унесу тебя силой. Ну?
— Уговорил, сын земли, — засмеялась я и поднялась на ноги. Если бы он попробовал только пальцем меня тронуть против моей воли, ветра разбудили бы добрый народ, и человека расстреляли из луков, но говорить об этом не хотелось. — Идём, эльфы и в самом деле скоро проснутся.
Глава четвёртая. Русалки
— Зачем ты меня с собой позвал? — спросила я, когда мы вернулись на перекрёсток пяти дорог и свернули на среднюю из них.
— Я тебя ещё не разгадал, — спокойно ответил маг. — А ты хотела остаться? Неужели эльфы не наказали бы тебя за твоё участие в моём побеге?
Я грустно улыбнулась. Волшебник слишком многого не понимал в добром народе… и у меня не было особого желания ему всё разжёвывать. Поэтому я сказала коротко:
— Эльфы не сердятся, когда человек поступает так, как для него лучше всего. Добрый народец не мстит, а только воздаёт по заслугам.
— И как они оценят мои чары? — ухмыльнулся смертный.
— Как величайший подарок, — удивилась вопросу я. — Разве ты сам не видел? Они были прекрасны!
— Вот как, — потянул Рейнеке. — А если я бы создал злые чары?
— Разве злые чары бывают прекрасными? — вопросом ответила я. — Ты неверно о них судишь, напрасно приписываешь красоту — или злобу.
— Чудно ты всё-таки говоришь, — буркнул маг. — Теперь я и сам вижу, насколько ты не человек.
— А я никогда и не говорила, будто я дочь земли, — подтвердила я.
— Ты дочь воздуха? — спросил волшебник и, остановившись, повернулся ко мне. — Сильф?
Я молча склонила голову. Вот потому-то нам и не советуют беседовать с людьми о чём-то, кроме прямых сделок. Наша чуждость кричит о себе во весь голос, и достаточно нескольких фраз и немного внимательности…
— Вот почему… — проговорил волшебник и коснулся пряди моих волос. — Ты хочешь вернуться в воздух?
— Хочу, — подтвердила я. — Но смертный не может мне помочь, на это способны только эльфы. Они качнут весы судьбы, и я смогу снова стать собой, отбросив это уродливое тяжёлое тело.
— Уродливое?! — возмутился Рейнеке. — Тяжёлое?! Девочка, ты знаешь, что легка как пушинка и прекрасна как солнечный день? Неужели у тебя нет глаз, чтобы увидеть собственную красоту?
Что будет, если заставить только что поступивших в коллегию учеников заставить участвовать в субботнике?А что будет, если отправить в город чудо природы — единственную дочь… кого? А вы ещё не догадываетесь?Собственноручно написанный фанфик на «Границу».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о любви и дружбе, о зависти и предательстве, о людях и нелюдях. Здесь рассказывается о волшебстве, таинственной лесной магии, — и о городской науке, пытающейся изучать обычаи простых людей.Когда сталкиваются столь разные характеры — кто может предугадать, что получится в итоге?
Тяжела жизнь практикующей ведьмы! Хорошо хоть, практикующий психолог помогает…Или как выжить ведьме и вампирше в средневековой деревне.
У демонов есть старинный обычай — похищать красивых девушек. Что будет, если девушка захочет сбежать из абсолютно закрытого замка?Впрочем, это глупый вопрос. Вот что будет, когда она туда вернётся…
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.