Дочь Клеопатры - [7]
— Так ты и есть Октавиан? — заговорила царица по-гречески, на языке деловой переписки Египта.
— Ты что же, не знаешь латыни? — вмешался Юба.
— Конечно, пожалуйста, — улыбнулась мама. — Если ему так будет угодно.
Я-то прекрасно поняла, что у нее на уме. Александрия владела величайшей библиотекой в мире, и вот это сокровище перешло в руки человека, который даже не изъясняется по-гречески.
— Так ты и есть Октавиан? — повторила она на латыни.
Низкорослый мужчина выступил вперед.
— Да, это я. А ты, должно быть, царица Клеопатра?
— Тебе лучше знать, — ответила мама, присаживаясь. — Я все еще царица?
Юба улыбнулся, но его властелин только сжал губы.
— Пока — да. Можно мне сесть?
Мать указала на длинную синюю кушетку, откуда немедленно встали Хармион с Ирадой и перебрались к нам на кровать. Октавиан даже взглядом не повел в их сторону. Он пристально смотрел на царицу — так, словно в любое мгновение она могла отрастить себе крылья и улететь. Итак, самозваный Цезарь уселся, а его спутники продолжали стоять.
— Говорят, будто бы ты пыталась совратить моего полководца?
Мама пронзила Агриппу злобным взглядом, однако возражать не стала.
— Можешь не удивляться. Было время, когда твои чары обворожили моего дядю. И Марка Антония. Агриппа — человек из другого теста.
Все в комнате посмотрели на него, и суровый муж, облеченный царственной властью, не выдержав, потупился.
— На свете не сыщется более скромного и верного человека, чем он, — продолжал Октавиан. — Агриппа на предательство не способен. И Юба тоже. Полагаю, тебе известно: его отец был царем Нумидии. Потом, проиграв битву Юлию Цезарю, он отдал своего младшего сына Риму, а сам покончил с жизнью.
Мать выпрямилась.
— Это твой способ сказать мне, что я потеряю престол?
Октавиан промолчал.
— А как же Цезарион?
— Боюсь, твой сын тоже не сможет занять место на троне.
Мама слегка побледнела.
— Почему?
— Потому что Цезарион убит. И Антилл тоже.
Царица впилась пальцами в подлокотники кресла, а я зажала рот ладонью.
— Впрочем, — прибавил Октавиан, — я позволю похоронить их рядом с Марком Антонием внутри вашего мавзолея.
— Цезарион! — закричала мама, и победитель отвел глаза. — Только не он, нет!
Ее гордость. Ее любимец. В голосе матери слышались неизбывная мука, и ужас, и боль предательства. Вот когда я отчетливо поняла: evocatio все-таки принес плоды. Боги оставили нас, обратившись к Риму. Спрятав лицо в ладони, я зарыдала, а наша мама от горя стала рвать на себе одежду.
— Угомоните ее! — угрожающе рявкнул Октавиан.
Агриппа протянул руки. Царица исступленно замотала головой.
— Это же был твой брат! — выкрикнула она. — Потомок Юлия Цезаря. Понимаешь, что ты наделал? Прикончил брата!
— А ты — сестру, — напомнил Октавиан. И даже не шелохнулся, когда мама в ярости вскочила на ноги. — Через три дня вы с детьми отплываете вместе со мною в Рим, где примете участие в триумфальном шествии.
— Я не позволю выставлять себя напоказ перед римлянами!
Переглянувшись с Юбой, Октавиан поднялся.
— Куда ты направился? — воскликнула мать.
— В усыпальницу Александра Македонского, величайшего в мире завоевателя, — бросил Октавиан у самой двери. — А потом — в гимнасий: пора обратиться к своему народу. — Его стальные глаза вдруг задержались на мне. — Может быть, дети пойдут со мной?
Я бросилась к матери и, пав на колени, припала к любимым ногам.
— Не отсылай нас с ним, пожалуйста, мама, не надо!
Ее колотила дрожь. Царица даже не опустила глаз: она смотрела только на Октавиана. Казалось, они безмолвно сказали что-то друг другу, и мама кивнула:
— Да. Забирай детей.
— Нет, не пойду! — разрыдалась я.
— Давай, — потянулся ко мне Юба.
Я вырвала руку и закричала:
— Не заставляй нас уходить! Прошу тебя!
Птолемей заплакал, и Александр присоединился к моим горячим мольбам.
Царица всплеснула руками:
— Прочь! Ирада, Хармион, уведите их отсюда!
Я не понимала, что происходит. Хармион подтолкнула нас к двери, где мать обняла Александра, после чего притронулась к моему жемчужному ожерелью, нежно погладила волосы, руки, щеки.
— Мама! — не унималась я.
— Ш-ш-ш.
Она приложила палец к моим губам, а затем посадила Птолемея к себе на колени, чтобы зарыться лицом в его мягкие кудри.
Октавиан терпеливо ждал, и мне это показалось странным.
— Слушайте все, что скажет вам Цезарь, — произнесла мама. — Делайте все, что вам скажут, ты понимаешь, Селена? Александр, будь осторожен. И позаботься о них.
С этими словами царица поднялась, и прежде, чем на ее лице отразились какие-либо чувства, Хармион захлопнула дверь, оставив нас наедине с врагами.
— Держитесь рядом и молчите, — предупредил Агриппа. — Сначала идем в усыпальницу Александра, потом — в гимнасий.
Мы с братьями шли, взявшись за руки, и с трудом узнавали собственный дворец. Римляне кишели повсюду, выискивая сокровища для казны Октавиана. Резные кедровые кресла, некогда украшавшие главные залы, бесследно пропали. На наших глазах исчезало все, имевшее хоть какую-то ценность: крытые шелком кушетки, подушки, вазы черного дерева на длинных серебряных треногах.
— Откуда он может знать, — шепотом обратилась я к Александру по-гречески, — что солдаты не разворовывают вещи для себя?
Из глубины веков смотрят на нас прекрасные глаза царицы Нефертити, запечатленные на знаменитом скульптурном портрете. Что скрывается за ее непостижимым взором? Эта женщина достигла вершин власти. Ее супруг, фараон Аменхотеп IV (Эхнатон), был одной из самых загадочных личностей в истории человечества. Его называли фараоном-еретиком, фараоном-ниспровергателем. Можно ли быть счастливой рядом с таким человеком? И если да, то какой ценой дается это счастье?
В Индии, стране несметных сокровищ и пряностей, жестокий обычай велит избавляться от новорожденных девочек – лишней обузы. Но простая сельская красавица Сита, вплетающая в косы цветы жасмина, и юная принцесса Лакшми Баи, с детства воспитанная справедливо и мудро править своим народом, останутся в веках! Когда под сапогом британской армии одно за другим падут свободные княжества, Сита станет отважным воином-телохранителем своей принцессы, а Лакшми, возглавив восстание сипаев, превратится в настоящую мятежную королеву.
Египет, 1283 год до н. э. Восемнадцатая династия фараонов, самыми яркими представителями которой были фараон-еретик Аменхотеп IV и его жена Нефертити, прекратила свое существование. Из рода Нефертити осталась в живых только ее племянница Нефертари, живущая при дворе фараона Сети I. Девочка чувствует себя изгоем, ее постоянно попрекают тем, что она принадлежит к семье вероотступников. И хотя ее связывают нежные чувства с сыном фараона Рамсесом, будущее остается неопределенным до тех пор, пока ее не берет под свое крыло тетка Рамсеса, верховная жрица богини Хатор[1].
После развода с Жозефиной Наполеон ищет себе новую супругу, и ею оказывается австрийская принцесса Мария-Люция. Ей приходится принять предложение Бонапарта, иначе ее стране грозит разорение. Французский двор встречает новую императрицу настороженно. За ней непрестанно наблюдают, ее лишают всего родного, даже собственного имени. Сложный характер Наполеона, интриги его сестры Полины и запретная любовь к австрийскому графу — императрица постоянно рискует! Между тем близится война с могущественной Российской империей, и Мария-Люция сыграет в этом противостоянии не последнюю роль…
Любовь чудовища и любовь к чудовищу. Красивая сказка и жестокая реальность. Он был палачом, утоляющим рядом с ней свою ненасытную жажду крови. Она была той, кто позволял истязать своё тело в надежде спасти его проклятую душу. Подарит ли им провидение такое желанное, но совершенно невозможное счастье? И чем спустя века откликнутся былые чувства в сердцах уже совершенно чужих друг другу людей? Подарком судьбы или её жестокой насмешкой?Обложка от Марины Рубцовой.Содержит нецензурную брань.
Они дружили с самого детства, с первой встречи потянулись друг к другу. Они были такими разными. У них были такие разные представления о жизни и любви. Она хотела быть с ним, но так вышло, что она отправила его в ад. И он действительно прошел почти все круги ада. Долгое время она думала, что потеряла его, но он вернулся. К ней. Он не мог иначе. Потому что она была для него больше, чем жизнь. Сумеют ли два человека, предназначенные друг другу самой судьбой, преодолеть великие трудности, побороть гордость, пересмотреть все свои принципы, забыть прошлую боль и обиды, чтобы наконец быть вместе? Сможет он простить ее за боль, которую она неосознанно причинила ему? Сможет ли она понять, что значит для него не смотря ни на что? Ответы на все эти вопросы и не только вы найдете вместе со мной в захватывающей, тяжелой и проникновенной книге, которой я с удовольствием с вами поделюсь.
Представляю вашему суду историю семьи Хадсон, которой пришлось пережить немало горестей. Это сплотило их, местами ссорило, причиняло боль, разочаровывало и вместе с тем делало их сильными. Каждый в этой семье стремился именно к тому, что было предназначено только ему. Каждый взрослел, преодолевая трудности, учился чему-то новому и брал что-то от тех людей, которые появлялись в их жизни. Эта история о старшей сестре Кэтрин Хадсон, которая уже не надеялась на будущее. Однако судьба имела на неё совершенно другие планы.
Людовик XV устал от своей польской жены. Придворные, заметившие это, устраивают соревнование, где цель – найти любовницу для правителя. Знать делает ставки на лучших женщин, способных отвлечь Людовика. Молодая и наивная Луиза – старшая из сестер де Майи-Нель – первая в очереди в спальню самого короля. Но за ней – три ее младшие сестры, которые тоже не прочь побороться за звание фаворитки Людовика XV. Женская сила и конкуренция, родство и ненависть, предательство и жажда мести… Сестры не остановятся ни перед чем: ставки слишком высоки.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».