Да с песней той, что вдаль летит звеня,
Да с той старинною, с той семиструнною,
Что по ночам так мучает меня.
Потный лоб Стаса и нос аккуратно обмакивала полотенцем, как промокашкой, Алка.
— Привет, мужики! — под перебор струн сказал Стас. И великодушно добавил: — Присаживайтесь.
Они втиснулись внутрь.
— Что еще споем? — спросил Стас.
— «Фонарики»! «На Дерибасовской»! Про геологов! — загомонил девичий хор.
— Что за шум? — раздался чей-то хорошо поставленный административный голос.
В этот момент зажглись лампочки, и Ромка слегка поморщился: это был снова Андрей. В отличие от прочих, одетых в спортивные и туристические костюмы, он сохранял прежний вид — был в пиджаке с комсомольским значком на лацкане и при галстуке.
— Проходите, товарищ Андрей, — без нотки подхалимства, но с должным почтением сказал Стас.
— С удовольствием, — ответил «товарищ Андрей», протиснувшись, сел рядом со Стасом. — А ну-ка, дай гитару.
И, сделав опытной рукой несколько звучных аккордов, запел, почему-то поглядывая на Ромку:
Сам не понимаю,
Что со мной творится.
Сердце начинает
Биться, словно птица.
Отчего бы это
Загрустил слегка я,
Не найду ответа,
Вот ведь вы какая.
Ребята сидели притихшие.
— Товарищ Андрей! — вдруг раздался Ирин голосок. — А куда все-таки мы едем?
— На целину, — под дружный смех ответил секретарь.
— А подробнее нельзя?
— Можно и нужно. Нас сейчас собирали в штабном вагоне. Совхоз, где мы будем работать, имеет животноводческие фермы. Поэтому будем сначала заготовлять корма, а потом — убирать хлеб. Наш институтский отряд разбивается на четыре бригады, по количеству отделений совхоза, поскольку его территория — с пол-Люксембурга. Бригадиром одной из бригад думаем поставить вот его, — Андрей кивнул на Стаса. — Не возражаете?
— Нет! — крикнуло купе единодушно.
— Ну, и отлично. С утра приступим к формированию бригад. А пока — спокойной ночи.
Стас тоже поднялся:
— Девочки, привет! Записывайтесь ко мне в бригаду. И вас приглашаю, братцы-кролики.
— За кроликов можно и по шее, — угрюмо сказал Светик.
— Не обижайтесь. Я же пошутил. Давайте вместе будем, а?
— Мы подумаем, — кивнул Ромка.
— Обиделся, что не тебя? — спросил Стас.
— Слушай, действительно схлопочешь, — разозлился Ромка.
Неожиданно у него на шее повисла Ира, спрыгнув, как коза, с полки.
— Ромочка, не будь бякой! Из Стаса хороший командир получится. Слышал, какие песни поет. Вместе, а?
В ее голосе Ромке послышалось обещание чего-то очень хорошего. Он мгновенно обмяк, улыбнулся Стасу и сказал:
— А что? Давайте держаться вместе!
— Вот и отлично! — кивнул Стас и пошел в свое купе.
Вечером следующего дня в небольшом городишке — пересадка на местный поезд.
Здесь произошел неприятный для Ромки инцидент. Пока ждали поезда, вышли на вокзальную площадь. Тут к Ромке привязалась цыганка.
— Дай погадаю! Без денег, просто так.
— Ну, если так, давай.
Внимательно изучив Ромкину руку, цыганка серьезно сказала:
— Положь три рубля. Открою, что у тебя на сердце.
— Ну уж дудки, — вырвал руку Ромка.
Отшатнувшись от него, цыганка закричала:
— Семь лет тебя никто любить не будет!
«Дура старая, — подумал про себя расстроенный Ромка. — Далась вам всем эта проклятая любовь!»
Наконец объявили посадку. Вез их небольшой, но очень энергичный паровозик, выбрасывавший в воздух миллионы угольных частиц. Появились первые его жертвы, высунувшие по любознательности свои головы из окошек.
Видя, как Светик с ожесточением трет покрасневший глаз, Ромка сказал:
— Не три. Покажи глаз. Так и есть — угольная пылинка.
И вспомнив, как поступала в таких случаях его мать, Ромка ловко слизнул черную точку. Светик мгновенно почувствовал облегчение и стал рьяно распространять весть об искусном врачевателе. То и дело к ним в купе заглядывала теперь заплаканная мордашка.
— Ромка, лизни меня!
— И меня!
Сначала Ромка проделывал это с удовольствием, особенно когда попадались девчоночьи глаза, затем начал злиться.
Когда Алка третий раз подставила ему свой лукавый глазик, Ромка рассвирепел:
— Знаешь китайскую пословицу? Тот, кто подскользнулся на одном и том же месте два раза, тот достоин позора. А ты уже третий раз глаз себе засоряешь. Зачем высовываешься?
— Так интересно же!
— Интересно, интересно, — заворчал Ромка, но крупинку слизнул.
Вскоре поток страждущих прекратился, поскольку за окнами быстро стемнело. Тогда многие нашли еще одно занятие. Дело в том, что вагон, в котором они ехали, был весьма необычной конструкции. Наверху, там, где размещалась третья полка, не было сплошной перегородки. Поэтому, взобравшись на третью полку, можно было вести разговор с пассажирами сразу нескольких купе.
— Ромочка, — услышал он откуда-то сверху Алкин голосок. — Иди к нам.
Ромка подтянулся на третью полку и очутился лицом к лицу с Алкой и Натэллочкой.
— Давай в «дурачка»!
— Он в азартные не играет, — хихикнул поднявшийся следом Светик.
— Так в «дурачка» — разве азартная?
— Ладно, сдавай, — смилостивился Ромка и нарочито равнодушно спросил: — А где Ира?
— А вон там, видишь? В том углу? Со Стасом отношения выясняют!
Ромка повернул голову и увидел слева лежащих друг против друга Иру и Стаса. Лица их были напряженно-серьезны.
